Не демонтировать!

— Вероятно, я употребил не тот термин. Лучше было бы назвать это «неоправданным вниманием». Средства массовой информации почти полностью сосредоточились на сверхъестественном, позабыв о вашем вкладе в науку. Вашей миссии грозит потеряться во всеобщей сумятице иррационального.

Рик невольно принялся крутить шнур телефонного аппарата.

— Это действительно может стать проблемой, — признался он. — И вы стремитесь отвести нам роль, так сказать, инициатора и вдохновителя космических программ?

— Да. Скажем, так. И фундаментальных наук в целом. Есть опасность, что люди воспользуются вашей миссией в качестве еще одного оправдания для отказа от западных технологий.

Рику претила эта идея, но что-то непонятное проскользнуло в интонациях его собеседника на другом конце линии.

— Вы говорите об угрозе национального масштаба, если не ошибаюсь?

— Верно, — не стал скрывать Сондерби.

— Курам на смех. Какая же это угроза? В чем угроза, если на пару десятков придурков больше примутся за сыроедение и чтение при свечах? Так что же это?

В телефонной трубке что-то пискнуло. Очевидно, его собеседник откинулся на спинку кресла в своем кабинете.

— Вам не приходилось слышать о согласованной действительности?

— Нет. Но я улавливаю смысл.

— Хорошо. Вас никогда не удивлял тот факт, что некоторые нации целыми поколениями противятся всякого рода новациям, однако в конце концов перемены все же происходят, но лавинообразно?

— Это же проще простого. Революция — вот как это называется.

Сондерби негромко хохотнул.

— Верно, верно. Но что приводит к этой самой революции? Не один же человек, располагающий определенной программой действий? Революция становится достоянием масс. Меняются взгляды на действительность, и в один прекрасный день людям становится непереносимо то, что покорно сносили целые поколения их предков. И все происходит буквально в одну ночь. Число изменивших свои убеждения достигает критической массы, и согласованная действительность претерпевает сдвиг. И вот тогда именно один человек, располагающий определенной программой действий, воспользуется этим и обернет все в свою пользу, но это уже другая проблема. Люди на вершине прежней кучи уже летят головой вниз.

Рик почесал внезапно зазудевшую поясницу.

— А к нам это какое имеет отношение?

— Вы же умный человек. Вот и догадайтесь. Соберите воедино только что мною сказанное и то, что вам пришлось узнать за последние парочку дней. И что же, по вашему мнению, должно произойти?

Несколько секунд Рик переваривал его слова.

— Вы хотите сказать, что если в призраки вдруг уверует слишком большое число людей, это непременно вызовет революцию?

Сондерби снова вздохнул.

— Знаете, порой вы действительно тугодум. Дело ведь не только в призраках. Прослеживая направления в мышлении американцев за минувшие десятилетия, мы наблюдаем вполне реальный откат от современной техники. Нет-нет, люди как хотели пользоваться видеомагнитофонами и микроволновыми печами, так и хотят, но вот о приходящей вместе с ними новой инфрастуктуре и слышать не желают. Слишком уж запутанным все кажется. Поэтому они в постоянном поиске более легких путей. Двести лет потрачено нами на создание общества, способного поверить в рациональное, в науку, законность и порядок… А это общество постоянно балансирует на лезвии бритвы, поскольку приходится затрачивать колоссальные усилия на поддержание его бесперебойного функционирования! Такое не каждому под силу. Они, скорее, уверуют в божества, магию и раздачу бесплатных обедов.

— А мы как раз возьми да и предложи им бесплатный обед, — съязвил Рик.

— Бинго.

Внезапно Рику стало холодно. Он прекрасно понимал, в чем дело — сократились микромышцы, приводящие в движение волосяной покров на теле. Древний рудиментарный инстинкт. Ответ на угрозу. Располагай Рик сейчас волосяным покровом своих пращуров, он бы раза в два в габаритах прибавил. Оптически, разумеется. А так обеспечил лишь лучшую обдуваемость кожи. Он-то знал об этом чуть ли не с пеленок. А если бы не знал — как легко списать и это явление на счет какого-нибудь призрака.

А если четыреста миллионов ему подобных вдруг поверят в призраков куда сильнее, чем… чем, скажем, в ракеты?

Рик невольно поежился.

— Мы выйдем к ним, — пообещал он.

Глава 23

Интервью получилось никуда не годное. Рик по природе своей не обладал даром направить прессу в нужное русло. Тесса в этом смысле проявила больший талант, Сондерби усадил в толпу своего человека, но даже когда внимание сосредоточилось на его вопросах о космическом полете и научных исследованиях, стало понятно, что их информации суждено потонуть в океане всеобщей истерии. У Рика возникло желание взять мерзких писак за шкирку со словами: «Глядите, ребята, здесь поставлены на карту первоосновы западной цивилизации!», но из этого наверняка вышло бы куда больше вреда, чем пользы.