Не для прессы (СИ)

Отыскать комнату, в которой сейчас находятся Крисс и ее друзья, оказалось совсем не трудно. Вы представляете себе, какой шум они создали? По всему дому были слышны их смешки и громкие голоса, так что я просто пошла на звук. Не составив цельного плана, я продолжала идти дальше. Не совсем представляя, что я скажу или сделаю, я тем не менее шла вперед. Я остановилась у двери гостиной, которая оказалась незапертой, и перевела дух, собрав все силы и волю, я потянулась к ручке.

- Ну же, Крисс, тут все свои, - я услышала окрики подруг Крис и засомневалась. Что я тут делаю? Она не вмешивалась в нашу с Максоном неделю. Это нечестно по отношению к Крисс. Может позже с ним поговорить, с Максоном? Может не портить Крисс вечер?

Я сначала отошла назад, но потом услышала аплодисменты и вскрики. Я не знаю, что мной двигало, любопытство, ревность, зависть, все что угодно, но я открыла дверь и заглянула внутрь. То, что я увидела, оказалось самым непосильным ударом, стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Максон, обняв Крисс, целовал ее. Не просто в губы целомудренным поцелуем, а пылко, с чувством. Когда-то он так обнимал и меня, когда-то с таким чувством он целовал меня, и так прижимал мое тело к своему, а сейчас на моем месте Крис.

Из рук у меня выскальзывает и падает с громким стуком небольшой клатч. Зачем мне его дали девочки, я не знаю, сказали так нужно. И если до этого меня никто не заметил, и Максон продолжал целовать Крисс, то сейчас все головы повернулись в мою сторону. Я не стала ждать, пока от оцепенения отойдут замершие Максон и Крис, я просто сорвалась с места и побежала. Дальше отсюда, дальше от этой комнаты, дальше от Крис, и как можно дальше от Максона. Голова от бега закружилась, и я два раза упала, но тут же поднялась и побежала дальше.

Как он мог так поступить? Он обещал. Он обещал быть верен, и что? Слезы подступили к глазам, но я уговорила себя не плакать. Так же быстро, как мне захотелось плакать, мне захотелось все рушить. Рушить, ломать, крушить, разбивать, как раз так, как это сделал со мной Максон. Я тут не останусь больше ни секунды.

Я забегаю в свою комнату, которую временно занимала и, распахнув шкаф, начинаю искать дорожную сумку, в которую после начинаю в хаотичном порядке запихивать вещи. С меня хватит. Он просил, чтобы я ему доверяла, и я доверила ему все, а он? Почему он так со мной? Из глаз ручьем текут слезы, что существенно замедляет и затрудняет сборы. Я не останусь ни тут, ни во дворце ни минуты. Он обещал мне, что не станет ничего делать с другими, он клялся, что любит меня. Где его любовь сейчас? Он целовал Крисс, целовал на глазах у всех. Это выглядело так, словно он сделал выбор и совсем не в мою пользу. Пусть женится на ней, пусть рожает Крисс ему детей. А нашего, нет своего ребенка, я защищу от него и его отца. Я не дам в обиду ребенка. Это его отец предал меня, а не он.

Когда я взяла в руки очередную вещь, которую я заберу с собой, в комнату вошли, но я не обернулась.

- Что ты делаешь?

- Собираю вещи, - всхлипнув сказала я. Голос задрожал, и от этого я разозлилась еще больше. Я не позволю вытирать об себя ноги. Максон знает что-то о понятии верить?

- Зачем?

- Я здесь больше ни минуты не останусь. Я уезжаю, - я попыталась всунуть в сумку коробочку, но небольшая сумка и без того была заполнена и не хотела вмещать в себя еще что-то.

- Америка, послушай… - Максон встал и подошел ко мне. Он все еще немного растрепанный, в темно-сером костюме и бледно-желтой рубашке. Он как всегда прекрасен. Как же я давно с ним просто не говорила. Так, Америка, опомнись, ты уезжаешь и увидишь его в следующий раз разве что на экране телевизора.

- Нет, это ты меня послушай. Мне надоело это все. Ты или со мной или с ней. Я не игрушка, я же живой человек. Где твоя любовь? Куда она делась? Ты оставил меня одну, совсем одну. Всю эту неделю я была очень одинока и подавлена. Ты обо мне забыл. Словно меня и не было. И это ничего, я бы может и дотерпела бы до конца, но поцелуй…. Максон, я так больше не могу. Отпусти меня, - я злюсь, даже больше того, я в ярости и смятении, я унижена и растеряна, но в то же время есть еще одно чувство, которое сильнее остальных – боль. Сильная душевная боль. Под ее весом я сгибаюсь все ниже и ниже.

- Америка, пожалуйста…, - Максон хотел что-то сказать, но замер, увидев выражение моего лица. Мы оба прекрасно понимаем, что если я решусь окончательно уехать – я уеду.

Дверь открывается, и в комнату входит Эрин с целым ворохом одежды. Получилось так, что с двери видно только меня. Максон же стоит скрытый шкафом. У меня закрутилась голова, и я хватаюсь за столбик кровати. Это не осталось незамеченным ни для Максона ни для Эрин. Только вот моя служанка отреагировала раньше принца. Эрин поспешила ближе ко мне со словами.