Не-доросли. Книга 2. Холодные перспективы

– Да правда же потеряли, – плачущим голосом сказал атаман, продолжая осторожно прикасаться к уху. Коснулся неосторожно и негромко взвыл. Умолк, всхлипнул, утёр нос ободранным кулаком и начал вставать на ноги. – Лёшка куда-то сунул, чтоб не потерять, а потом забыл в наводнение-то. Вот вчера только нашли.

– Значит, надо было раньше найти, – беспощадно сказал Париж. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое, и Грегори понял, что франт едва удерживается, чтобы не наподдать поднимающемуся атаману под зад или в живот пинка, чтобы тот летел до самой Лебяжьей канавки. – Скажи спасибо, что башку не оторвал.

– Спасибо, – пробурчал Яшка и выпрямился. Опухшее ухо налилось кровью и горело тёмно-малиновым цветом.

– В расчёте тогда, – франт уже повернулся лицом воротам сада, собираясь, видимо, уходить, но атаман окликнул его:

– Париж, погоди!

– Ну чего ещё? – недовольно оглянулся франт.

– Попросить хочу, – сказал Яшка таким смиренным тоном, что Грегори поразился в перемене поведения атамана. После такого – он хочет ещё о чём-то просить? Да он бы, Грегори, за такое…

Что бы он сделал, кадет не успел придумать – Париж расхохотался.

– Экий ты наглец, приятель, – сказал он с неприязнью и одновременно с одобрением. – Чего тебе ещё надо?

– Словечко за меня замолви перед Крапивой, – атаман шагнул ближе.

– Что за словечко ещё? – Париж чуть приподнял бровь, подтолкнул набалдашником трости кверху поле боливара, словно шляпа мешала ему видеть мальчишек. Покосился на молчаливого насупленного Грегори, но кадет не шевельнулся – ему нравилось, что Париж не может его понять. Я не понимаю кто ты, – словно молча говорил ему Грегори, – и ты меня хрен поймёшь.

Впрочем, он уже понимал, что франт этот никакой не аристократ и не денди – какой аристократ или денди потерпит, чтобы уличный оборванец (бульвардье, ага!) обращался к нему на «ты» да ещё и называл его каким-то странным прозвищем.

«Не денди», между тем, снова смотрел на Яшку, потеряв, видимо, всякий интерес к кадету.

– Ну так что тебе за рекомендация понадобилась?

– Нас выживают с канала, – торопливо затараторил атаман. – После наводнения нас стало меньше, лиговские напирают, вот-вот и совсем выгонят.

– А мне что за печаль? – говорил, впрочем, «не денди» вполне грамотно и красиво, пожалуй, даже грамотнее, чем дворянин Шепелёв. – Пусть выгоняют. Свято место не бывает пусто, сам знаешь.

– Я слышал, наводнение не только у нас беды наделало, – осторожно сказал Яшка. – Уличников в центре стало меньше…

– Место сменить хочешь? – понимающе усмехнулся Париж. – Место в центре дорого стоит…

– Мы отработаем, – всё так же торопливо сказал бульвардье. – Отработаем, за этим дело не станет.

– Моя помощь тоже не задаром, – продолжал гнуть своё франт.

– И тебе отработаем, – мгновенно согласился Яшка. – Я уже говорил со своими, они согласны с тобой работать.

Париж показал в усмешке зубы – словно волк оскалился. Так вот с чего вы всё-таки решили вернуть мне перстень, – словно говорил он. Яшка понял и только потерянно вздохнул, признавая свою вину.

– Наметку прямо сейчас дашь? – цепко спросил Париж.

Атаман несколько мгновений помялся, покосился на Грегори – казалось, он сомневается и уже жалеет, что позвал кадета с собой. Наконец, Яшка шагнул к франту и что-то сказал ему вполголоса. Всего несколько слов, но этого хватило, чтобы Париж удивлённо поднял брови.

– Ну что ж, – протянул он, подумав несколько мгновений. – Это стоящая маза… а ну-ка, подержи, я маляву строкану.

Грегори оторопело моргнул. Париж словно маску сбросил, разом перейдя с изысканной салонной речи сразу на уличный выговор, и это было так неожиданно и даже страшно, словно колдун (человек, хоть и злой!) через нож в пеньке перевернулся и предстал в волчьем обличье.

Париж, между тем, извлёк откуда-то из кармана фрака блокнот в посеребрённом корешке, стремительно черкнул в нём что-то хардмутовским карандашом в серебряной оплётке, вырвал листок веленевой бумаги с голубоватым оттенком и протянул Яшке.

– Вот. Отдашь это Крапиве. Где его найти, знаешь?

– В Глазовом кабаке, небось, – шевельнул плечом Яшка, принимая записку и отдавая франту трость. Париж в ответ только прикоснулся к полю шляпы набалдашником, словно отдавая честь, повернулся и пошёл в сторону Михайловского замка.

4

Яшка напористо шагал по набережной Фонтанки, а Грегори торопливо шёл следом, пытаясь успеть за уличником.

– Да погоди ты! – не выдержал он, наконец. – Спешишь, будто там тебе бублики с мёдом бесплатно дадут!

Атаман оглянулся на кадета и наконец, замедлился, сбавил шаг, а потом и вовсе остановился.

– Тебе чего надо? – огрызнулся он. – Чего ты со мной увязался?

Грегори на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки, и угрожающе сопя, придвинулся к атаману вплотную.

– Не надо со мной так говорить, – тяжело произнёс он. – Я не из твоей шайки. Ты сам меня с собой позвал, так? А теперь что ж?!