Не доставайся никому!

– Это того урку, что тебя спас? – уточнила Тайка с отвратительным смешком. – Туда ему и дорога!

– Но он не виноват!

– В чем? – Тайка вытаращила на нее глаза и вдруг сморщила лицо, обняла себя руками. – Господи, как трещит башка, а тут ты еще!!! Уходи уже, Алиска!

– Его обвиняют в том, что это он напал на меня в подъезде, – заторопилась Алиса, в то время как Тайка попыталась открыть дверь, тесня ее из прихожей. – Но это был не он!

– А кто? – рассеянно отозвалась подруга, крутя в разные стороны головку замка. – Черт! Что зае– ло-то…

– Да вот хотя бы и ты могла заказать меня. Ты же меня ненавидишь! – выскочило у Алисы как-то само собой. – Так ведь?

– Нет, не так! – Тайка неожиданно отпрянула от нее к стене, будто Алиса ее ударила, и погрозила ей испуганно кулаком. – Еще смотри, кому не скажи! А то брякнешь Максу с дури! Одно дело попытаться мужика увести у подруги, это, можно сказать, святое! А другое… Нет, Алиса, я не делала ничего такого. Даже и не думай! А что видеть тебя сейчас не могу, то это вполне объяснимо и… и, надеюсь, пройдет со временем. Уходи, а то я снова зареву…

И словно в подтверждение своих слов, Тайка сползла по стене на пол, уткнула лицо в ладони, и плечи ее задергались.

Больше она с ней говорить ни о чем не станет, решила Алиса и вышла из квартиры. Она еще не успела как следует прикрыть за собой дверь, когда Тайка прокричала ей вслед:

– Макса со мной на даче не было! Слышишь? Это в самом деле был мастеровитый малый, который помогает всем на дачах. Не нужно ничего додумывать. Все очень просто…

Глава 12

Когда Володя позвонил от подъезда в квартиру Алисы, он был уверен, что его там ждут. Договаривались о встрече после семнадцати ноль-ноль, сейчас уже восемнадцать тридцать, так что…

Но звонок, добравшись от подъездных дверей до четвертого этажа, вернулся ни с чем. В домофоне ничто не щелкнуло, никто не открыл, никто не пригласил его войти.

– Странно… – с неудовольствием буркнул он себе под нос и нажал на кнопку снова и снова. – Никого нет, что ли?

Он вернулся на тротуар, задрал голову вверх, пытаясь отыскать в светящихся прямоугольниках Алисино окно. Какой у нее этаж? Правильно, четвертый. Так вот же, свет горит, чего не открывают?

– Черт знает что! – проворчал он чуть громче и снова пошел к подъезду, принялся жать на кнопку. – Повымирали там все, что ли!

Сказал и сам себе не обрадовался. Не накаркать бы! Связался тоже не пойми с чем, снова разозлился Володя.

Злился он отчаянно. Потому что, во-первых, промерз до костей, мотаясь весь день по городу. Не удалось нигде даже перекусить, пара бутербродов с засохшим сыром и дрянной кофе в дешевой кафешке не в счет. Потому еще злился, что был сегодня в вонючей редакции вонючей криминальной газетенки, откуда он вчера удрал, никого не предупредив, как будто бы по делу. Получил там за это разнос по полной программе и выходное пособие, оказавшееся весьма и весьма скудным. Еле успел собрать свои вещи с кактусом, как в его клетушку новый работник пожаловал в очках и при кожаной папке.

Метнулся на прежнее место работы, наткнулся на вежливое непонимание бывшего босса. Зачем, мол, явился? Звали? Да никто! Да боже упаси! Штатное расписание укомплектовано, и все такое. И уже в спину, гад паршивый, прошипел что-то про тонущий корабль и крыс, оттуда сбегающих в самый сложный момент. И когда Володя почти ушел, заявил погромче, что с понедельника он может выходить на работу, но с испытательным сроком в полгода. А это что значило? Это значило, что ни тебе квартальных, ни тебе почестей, ни вольностей никаких. Лялька, гадина сисястая, сделала вид, что чрезвычайно занята, и на вопросы про визитеров в его отсутствие сделала совершенно глупые квадратные глаза и башкой своей тупой замотала.

Дрянь! Сама же, сама лезла к нему в койку, а теперь делает вид, что они едва знакомы! Ну, ничего, вот он вернется, он ей покажет…

Планов мести он так и не насочинял, упершись взглядом в закрытую наглухо дверь кабинета следователя Савосина. Ну что ты будешь делать, а! И тут незадача! Он обманным путем проник через «вертушку» дежурной части, набрехав с три короба про интервью все равно с кем, да вон хотя бы и с Савосиным. Дежурный хмурил брови, сверял записи, мотал головой, бубнил, что Савосин на выезде, и пускать его никак не хотел, потому что никакой Новиков в журнале не записан и дежурный не предупрежден. И вообще, отделение – это не редакция.

Да уж! Тут так не воняло, как в той конюшне, откуда его сегодня с треском погнали. Тут пахло чисто вымытыми полами, немного кремом от начищенных ботинок сотрудников, чьим-то неплохим весьма одеколоном.