Не достигнуть координаты Х

Я небрежно, но крепко хватаю Джин за запястье и сбегаю вниз по лестнице, подобно нашему герою. Она громко дышит за моим плечом, и я снижаю скорость похода.

Мы долго идём вместе – долго и молча.

Мы проносимся мимо кучи знакомых, пропускаем мимо ушей многочисленные «привет» и «пока». Среди приветствий слышится и Гейз, и даже Уольтер, и своенравная Лесли «Тэ-тэ», на чьём пухловатом лице интерес явно сменился на дружескую гордость.

Совсем рядом раскрываются стенды с современной литературой и вновь застрявший у них Виктор. К телу парня липнут девчонки Нильского, буквально засовывая свои острые языки в его побагровевшие уши. Стюарта с Фриманом не видно.

Джин резко останавливается.

– Я расплатиться забыла, – в её голосе снова проскальзывает паника. Я непонимающе хмурюсь. – Ну, тому комиксисту. За комикс.

Наши руки всё ещё сцеплены.

Я чувствую, как Джин начинает дрожать.

– Он тебе его подарил, – спокойно говорю я.

Девчонка удивлённо вскидывает брови.

– Мне мама должна позвонить, – начинает тараторить она. – У меня рюкзак на биологии, и телефон – там же…

Я дёргаю её за лямку рюкзака.

– А, точно, – нервно усмехается девчонка, но не двигается с места.

Меня начинает окликать шайка Нильского.

Я чуть наклоняюсь к лицу Джин и притягиваю её к себе.

Издалека крайне гордящимся взглядом смотрит «Тэ-тэ».

– Всё нормально, – вкрадчиво шепчу я. – Заберём у Виктора сигареты и пойдем, хорошо?

Я отстраняюсь.

Джин сомнительно улыбается.

Девчонки из Нильского уже тянут ко мне свои худощавые руки, но тут же, завидев Бэттерс, отрывают их. На их лицах – непонимание и отвращение. Они сразу же надевают счастливые маски, но забывают выплакать из своих глаз злость.

– Я купил уже штук пять, – Полански радостно трясёт своим набитым рюкзаком. – Видели антикварный стенд? Там даже рукописи есть.

Я лишь усмехаюсь.

Джин продолжает держаться за рукав моей толстовки.

– Ты чего такая расстроенная? – Виктор садится на корточки перед моей спутницей. – Прэзар твои сигареты спёр?

Девчонка прыскает.

– Господи, встань, – язвит она. – Я не такая низкая.

– Это я высокий, – Полански ухмыляется, но всё же встаёт.

Джин приходится задрать голову, чтобы продолжить диалог.

Виктор и вправду был выше неё почти на полный фут.

Девчонки с Нильского о чём-то шепчутся между собой, но, заметив мой проскользнувший неодобрительный взгляд, растягивают свои белозубые оскалы. Бэттерс начинает о чём-то оживлённо спорить с Полански, и нервность совсем испаряется из её голоса.

Её ладонь всё также теребит мой рукав.

– Коул собирался забрать у тебя сиги, – Джин ухмыляется. – Мы только за этим и пришли.

Виктор возмущённо щурится и вздыхает.

Джин прыскает.

– Обокрасть меня решили? – Полански выуживает пачку «Бонда». – На старости лет? Коул, малыш, я был о тебе лучшего мнения.

Я осматриваюсь по сторонам, по-шпионски забираю парочку сигарет, быстро сую их в брюшной карман своей толстовки и, как ни в чём не бывало, строю из себя идиота.

Девчонки Нильского загадочно улыбаются нам.

– Коул, не хочешь покурить? – предлагает большеротая Виктуар Брукс. – Прямо сейчас. В том сломанном туалете.

Ладонь Джин вцепляется в моё запястье и прячется в рукаве.

Я обвожу взглядом потолок и задумчиво потираю подбородок свободной рукой.

Девчонки Нильского выжидающе смотрят на меня, а я избегаю их нетерпение. Моё лицо корчится в изумлении, словно в голову пришла какая-то дельная мысль, и я опускаю взгляд, провозглашая:

– Простите. Сигареты только две.

– Хватит на пятерых, – продолжает та.

Брукс и Дрейк слащаво улыбаются, не взяв в расчёты то ли Виктора, отстрелявшего нам сигареты, то ли кого-то из себя. Только Рейчел понимает их математическую ошибку и стыдливо отводит взгляд.

Виктор многозначительно улыбается мне.

Я дёргаю себя за лямку рюкзака и говорю:

– Ладно. Но я рюкзак на биологии забыл, – я перехватываю Джин и держу её за руку, готовясь выйти из зала. – Схожу за ним и подключусь.

Мы разворачиваемся и идём в направлении раздевалок, к запасному выходу.

Там нас поджидает сам директор.

Он вежливо останавливает меня и Джин и, приветливо кивнув, интересуется нашим маршрутом. Девчонка выдаёт обыкновенное «туалет», и директор не горит интересом нам помешать. Мы с ним обмениваемся понимающими взглядами.

Он понял, что наш путь далёк от туалета.

Мы выходим на перекрёсток и сворачиваем за угол – где-то ближе к закоулкам в Бейкерс. Над нашими бедными юными умами нависают громоздкие лестницы, ведущие к запертым крышам кирпичных домов. Между домами – расстояние не больше пары метров, а на самом верху – верёвки с бельём: простыни, наволочки, чьи-то свитера и трусы.

Совсем наверху свисает пожилое лицо мужчины – в нём нет интереса. Есть ехидство. У его губ горит сигарета, зажатая меж дряхлых жёлтых пальцев, а рот искривляется в усмешке при виде нас, таких молодых и отчаянных.

Сигареты загораются уже у моего лица – я прикуриваю сразу обе.

Своими бледными пальцами я беру их и выпускаю клуб дыма, а Джин с драматическим недовольством прыскает.

– Сигареты только две, – передразнивает меня она.

Я ухмыляюсь.