Не доводи меня

Из-за того, как просто он это сказал, я сперва не сообразила, в чем суть вопроса. А потом почувствовала, как кровь приливает к щекам. Это очень редкое явление – мое смущение. Знал бы этот парень, достал бы фотоаппарат, чтобы запечатлеть его.

– Да, – ответила я так же просто, как он спросил.

Теперь пришла его очередь пугаться. Надеюсь, и смущаться. Как бы там ни было, он быстро справился с эмоциями, и сказал:

– Почему?

Я могла бесконечно долго расписывать ему свою жалкую жизнь. Но знала: он не поймет. Людям с «Порше» тяжело понять пешеходов.

– Меня уволили.

Парень хохотнул. Я глянула на него гневно, и он смутился, махнул рукой, и пробормотал извинения.

Я сложила руки на груди, и уставилась в окно. Наверное, все же не стоило садиться к нему… Хотя что бы я тогда делала? Он спас меня. Он хоть сам осознает это? Впрочем, это явно не самый разумный его поступок.

– Не стоит умирать, – вдруг сказал он. – Просто… Ты же…

Я закусила губу. Ищет причины мне пожить. Ну, удачи.

– Ты же еще совсем молодая, – наконец-то нашелся парень. Я не впечатлилась, и он продолжил: – Знаешь… в мире полно всего прекрасного…

Вскинув голову, я уставилась на парня. Тот глядел на меня, игнорируя дорогу достаточно долго, чтобы я успела испугаться.

– Да? – сказала я, просто чтобы отвлечь его от любования моим лицом. – Например?

Он думал долго. Только когда остановились на красном светофоре, из-за которого подсвечивались алым наши лица и лужи на пустой дороге, он сказал:

– Одна банальщина в голову лезет.

– Ну же, говори. Вдруг сработает.

Парень кивнул. Снова провел рукой по волосам и затараторил:

– Ночная поездка без цели на машине с откинутым верхом, сигара натощак, сорвать джекпот…

– Ничего себе у тебя банальщина! – перебила я.

Парень улыбнулся, показывая идеальные белые зубы. Он улыбался искренне. Наверное, не собирался производить впечатление. Но это у него получилось без усилий.

– Так это правда твоя рутина? – сказала я. – Откидной верх, сигары и бесконечное количество попыток сорвать куш?

Парень улыбнулся еще шире. Теперь смущенно.

– Не совсем…

– Обалдеть!

Я перебила, чтобы не слышать, что он собирается сказать – не хотела расстраиваться еще больше. Затем я хохотнула, просто чтобы не разрыдаться.

Потом мы снова молчали. Не удивительно. Что может быть общего у таких, как мы?

Я думала, что зря села в машину, что надо было взобраться на крышу, надо было посильнее нахамить начальнику, раз уж он все равно меня уволил, и надо было оставить записку, чтобы бабка знала – я больше не причиню ей неудобств. Но тут «Порше» тряхнуло и мысли высыпались из головы оставляя блаженную пустоту.

– Извини, – сказал парень.

На какой-то миг я забыла, что он здесь. Посмотрела на него с удивлением. Он извинился за ямку на дороге? От этой мысли я по-глупому заулыбалась. Парень как раз перехватил мой взгляд.

– Где ты живешь?

Я качнула головой.

– Нет, скажи, – продолжал он, теперь касаясь руля лишь одной рукой, а второй облокачиваясь на подлокотник так, что теперь его ладонь была подозрительно близко к моему бедру. – Просто я не прощу себе, если не увижу, как ты заходишь домой. Вдруг ты решишь снова откуда-нибудь прыгнуть?

Я глянула на него строго, но, в общем-то, осуждения он не заслуживал. Сегодня ночью меньше всего мне хотелось возвращаться домой. Я всегда была не рада там оказаться. Но сегодня… Сегодня все было еще сложнее.

– Нет, – сказала я твердо.

– Тогда придется ехать ко мне.

Он пару секунд пялился на меня, а потом, не встретив возражений, резко развернулся на пустой дороге по двойной сплошной.

Я схватилась за подлокотники, на секунду испугавшись… да, правда испугавшись за свою жизнь. Но тут «Порше» покатил ровно, и я откинулась на спинку, чувствуя, как бешено колотится сердце. С полминуты я не могла ничего сказать.

Если я так перепугалась, что расстанусь с жизнью, может, мне и правда рановато это делать?

– Извини, – спросил он, а потом глянул на меня, и добавил: – Что с тобой?

– Испугалась, – честно ответила я.

– Не умереть ведь испугалась?

Парень засмеялся. Просто чтобы он не думал, что оказался прав, я воскликнула:

– Нет, бля, за машину.

Он тут же умолк, и я этому обрадовалась. Но потом поняла, что тишина напрягает меня больше его звонкого смеха, и сказала:

– Больно хорошая. Было бы жаль ее… поцарапать.

– Да ладно, – сказал парень. – Главное, чтобы все живы остались.

Я повела плечом, мол, не согласна. По большей части из вредности. Но краешком сознания понимала: мне и правда лучше покалечиться, чем разбить машину. Потому что переломы срастить дешевле, чем починить такое авто.

Видно было, что парень хочет поспорить. Но потом его осенило:

– Забыл, с кем имею дело, – сказал он, и ухмыльнулся. – С человеком, который едва не лишил…

– Да заткнись ты, – сказала я без злобы.

Он заткнулся. Впрочем, ненадолго, чему я была только рада.

– Что же у тебя за машина, раз ты ценишь их выше жизни?

Я глянула на него, как на дурака. Им он и был. Разве по грязи на моих кедах не понятно, что я всегда пассажир, и никогда – водитель?