Не дразни ледяного мага! Зимняя невеста

— Я смотрю, ты не слушаешь меня совсем, Дарнари. Непослушная девочка, — голос Моррига звучал зло и напряжённо, — а я ведь тебе говорил, не смей смотреть на сторону! Маленькая… — в ругань, вылетающую изо рта мерзавца, она уже не вслушивалась. Где это пламя ведьминское? Где сигнал знака участницы? Где амулет лорда Аргона? Почему здесь никого до сих пор нет?!

Рука грубо ухватила за подбородок. В чернеющих глазах тёмного застыла пугающе мрачная одержимость.

— Ты моя. Будешь моей всегда, когда я захочу! Не захочешь добровольно — пеняй на себя! У тебя ведь есть маленькие брат и сестра…

Что-то неприятное промелькнуло на красивом лице. А её как будто перемкнуло. Было неважно, когда угрожали ей. Ещё и не того наслушалась в тех же тавернах. Но, когда тронули детей… как у него только язык повернулся! Совсем с ума сошел невеликого, карманный повелитель вселенной! Мастер переговоров!

Удар локтем вышел почти так же хорошо, как на тренировке у гролла Шираха. Прямо в солнечное сплетение. И плевать, что локоть сразу же заболел! В душе такая ярость бушевала, что она бы его и загрызла — не остановилась бы.

А так лишь вцепилась зубами в руку, которой её держали.

— Ах ты… — вскрик.

Колено поднять — удар. Прямо между ног. В голове было звеняще пусто и ни капельки не страшно. Когда она училась этим приемам — не думала, что рискнёт их применять.

Резкий рывок. Треск великолепной ткани. И бегом.

Она бежала, не чуя ног, не оборачиваясь, не думая ни о чем. Как только не навернулась на этих каблуках? Всё казалось смешным. Нелепым. Глупым. Разве её место здесь? Разве не понимала она, как к ней отнесутся? Удобная любовница. Девчонка из низкого сословия. Дура. Размечталась. Поверила. Потеряла бдительность!

Надо было прочь бежать из этих стен, а не на отборы любоваться, тогда бы и не попалась!

По щекам текли злые слёзы. Она очнулась, только когда с ногами забралась на старую кровать и съежилась в комочек. Трясло от ужаса. От понимания того, что может произойти. В голове всё смешалось. Нужно пойти и рассказать. Надеяться на то, что ради мелких ей поверят. Помогут. Не нужен ей их отбор, и мужья никакие не нужны! Только бы всё стало, как раньше!

И магии никакой нет и не было! А пламя это… да просто бывают в жизни случайности! Больше всего на свете хотелось сбежать без объяснений. Сгрести в охапку малышню, и… но остатки разума подсказывали, что вычислят их и поймают очень быстро, а, чем обернется нарушение контракта отбора…

Кажется, она впала в какое-то оцепенение, где мелькали картинки прошлого, снегопад, светящееся любовью лицо мамы, теплые руки папы, огромная наряженная ёлка и чьи-то сильные объятья, готовые защитить от всего мира. В них было необычайно спокойно.

Только воспоминания о маленьких ручках Кайли и Дара вернули назад, на землю. Они в ней нуждаются. А она… расклеилась. Всегда полагалась на себя, была осторожна, а сейчас вдруг поверила чужаку! Что от неё нужно лорду Аргону? В какие игры играют ледяные?

Метка Зимы на руке слабо мерцала, вызывая не покой, а злость. Все пытались манипулировать. Все умалчивали. Высокая политика… понятное дело, им не до интересов безродной девчонки.

В душе клокотал гнев. Хорошо, когда есть, кому тебя защитить. Но теперь ей придется защищать себя самой. И от прежних проблем. И от новых. И попытаться уйти с этого отбора живой и здоровой — и незамужней, конечно. Дарна встряхнулась и огляделась. Она была в своей старой коморке для прислуги. Дверь плотно закрыта. Сколько прошло времени? Её до сих пор не нашли или не искали?

Оглядела себя. Платье безвозвратно испорчено. Разодрано. Криво усмехнулась. Жаль такую красоту терять. Где-то здесь был старый ножик, можно подол отрезать окончательно. А на руках синяки. Силища у этого… аристократа недобитого.

Уже потянулась, чтобы окончательно уничтожить прекрасный наряд — все же из служанок не выходят королевы, это не детские сказки.

И тут откуда-то снизу донёсся тихий шепот:

— Хозяюшка добрая, не порти ткань-то! Не горюй, мы это быстро исправим!

Едва не вскрикнула — слишком уж была напряжена. И тут же наклонилась ниже. Неужели это те, о ком она подумала?

У стола, заваленного вещами, стоял маленький человечек — ей ниже колена. Приземистый, лохматый — светлые, как солома, волосы торчат во все стороны.

Серьезный, брови насуплены. На вид для домового духа совсем молоденький. Вот только никогда прежде они на глаза не показывались. С чего такая честь?

— Чего глазки таращишь, девонька? — раздался второй, куда более скрипучий голос.

Вот это старый дух! Домовой с бородой белой ниже пояса! А глазки-бусины темные, лукавые.

— Прости, хозяин домовой, меня неразумную, — склонила голову. С духами, быт хранящими, ссориться себе дороже, — если что делала не так, если обидела делом или словом — не со зла! Дозволь исправить!

А любопытство щекочет изнутри. И ой, как интересно до ужаса, видеть перед собой настоящих живых домовых! Казалось бы, их мир и так полон магии! Но в городах стали забывать старые деревенские поверья и традиции.