Не друзья

— Светик, она замуж выходит. У них несерьёзно всё было.

— Я уже слышала об этом.

Свекровь похлопывает по кровати, и я ложусь рядом. Решаю подождать, пока упадёт давление. Затем позвоню Богдану и попрошу его за мной приехать. Я устала. Чертовски устала. Сумасшедший день с кучей потрясений, начиная со смерти свёкра и заканчивая разводом. Я теперь свободная женщина. Даже не верится…

Веки тяжелеют, становятся свинцовыми. Я обещаю себе, что вздремну буквально полчасика, а затем встану. Если Эмилии Альбертовне не полегчает, то вызову скорую. Мне к Богдану нужно. Он прислал фото сочных стейков и десерта. Накрыл на стол и ждёт моего сигнала. Такой он невероятный… Никогда бы не подумала, что кто-то может любить меня настолько сильно.

Мне спится сладко. Возможно, это из-за выпитого вина, которое я нашла в погребе. Оно было слишком крепким и моментально ударило в голову.

Перевернувшись на спину, ощущаю, как тёплые губы накрывают мои, а тела касаются мужские ладони. Надо открыть глаза, но я всё никак не могу проснуться.

— Хочешь меня? — слышу шёпот.

— Хочу…

— И я тебя хочу. Просто до дрожи.

Голос знакомый, но не тот, что я ожидала услышать. Он принадлежит не Богдану, а моему бывшему мужу. И эти поцелуи, и настойчивые руки.

Тимур нависает надо мной и целует в губы, поглаживая внутреннюю сторону бедра.

Я ошарашенно упираюсь ладонями в его грудь, смотрю по сторонам. Комнату ярко освещает утреннее солнце. Чёрт, чёрт, чёрт! Я проспала в доме бывшего мужа всю ночь, пока Богдан ждал меня на даче. Дура. Полная дура! Что же я натворила?

Глава 41

Тимур продолжает целовать меня, словно на автомате.

Тяжело и возбуждённо дышит, не реагируя на то, что я пытаюсь его оттолкнуть. Чужой запах, чужие касания. Когда всё настолько изменилось? Он был моим мужем совсем недавно, но сейчас мне неприятно, совсем ничего не щёлкает. А ещё я с ужасом понимаю, что на мне нет платья, только нижнее бельё. Бюстгальтер болтается на талии, а трусики и вовсе отодвинуты в сторону. Пальцы бывшего мужа без стеснения ласкают меня между ног. До отвращения. К себе. Не к нему.

Я коротко всхлипываю и закрываю рот ладонью. Сердце разрывается на мелкие кусочки. Что я наделала? Что?.. Как теперь быть? Как смотреть в глаза Богдану?

Бывший муж теряется, увидев странную реакцию, и выпрямляется на руках, пристально заглядывая мне в глаза. Чего он ждал? Что я буду визжать от восторга? Идиот…

— Эй, ты чего плачешь, Светик? — спрашивает Тимур. — Представляешь, увидел тебя в постели и не сдержался. Такая нежная и красивая, будто вернулся на два месяца назад.

— Уйди! — кричу, вновь толкая его в грудь.

Теперь уже сильнее, потому что он отшатывается.

В лёгких не хватает воздуха. Кажется, будто мой мир перевернулся вверх дном. Всё рушится, ломается, а я не могу ничего с этим поделать. Поздно, слишком поздно.

Тимур послушно отстраняется, ложится на спину и, закинув руки за голову, наблюдает за тем, как я несусь в сторону уборной. Ноги подкашиваются, голова совсем не соображает.

Открыв дверь, резко падаю на колени, так что чашечки начинают гореть. Склонившись над унитазом и закинув за спину волосы, прочищаю желудок. Меня долго полощет, до выступивших слёз и желчи. Я потеряна и дезориентирована. Как же так? Почему? Господи, Богдан… Он наверняка ждал моего звонка, а я обманула и предала его.

Умыв лицо холодной водой, возвращаюсь в спальню. Тимур ведёт себя невозмутимо, будто ничего такого не случилось. Ещё недавно мы были мужем и женой, и он почему-то считает, что до сих пор имеет право на близость со мной.

— Скажи, что ты не касался меня, — произношу, обессиленно сев на кровать и закрыв лицо ладонями.

— Ты бы это почувствовала, — отвечает с насмешкой.

— Зачем?.. Зачем ты меня целовал? Раздевал зачем?

— Ты сказала, что хочешь! — утверждает он. — Я спросил — ты ответила! Свет, я не понимаю тебя. Что такого случилось-то?

— Нас развели, Тимур! Мы больше друг другу никто, — отвечаю на повышенных тонах. — Я знать тебя не хочу. И мне… мне уехать нужно.

Айдаров садится на кровати. Он в одних боксерах. Всё ещё возбуждён, судя по выпуклости между ног. О чём он вообще думает после смерти Руслана Ильнаровича?

— Я люблю тебя, Свет, — произносит Тимур. — Вчера безумно хреново было. Но стоило увидеть тебя, и будто отряхнулся после произошедшего. Понял, что ты одна сможешь мне помочь и залечить душевные раны. Долгое время ты была для меня самым близким на свете человеком.

— Это не любовь… — шепчу одними губами. — Не любовь, понимаешь? Нас с тобой закрыли в одной клетке. Вынужденно! Твой и мой отец. Другого выбора, кроме как подстроиться под обстоятельства, у нас не было. Я вообще не хотела замуж! Не собиралась так рано. Не за тебя, чёрт возьми…

Слова рвутся и рвутся наружу. Я много говорю, а затем поднимаюсь с постели и начинаю собирать свои вещи и одеваться, хотя где-то в глубине души осознаю, что мой поезд давно ушёл. Будет просто чудом, если успею запрыгнуть в последний вагон.

— Ты ошибаешься, Свет, — отрицает Тимур. — Ты всегда мне нравилась.

— Настолько, что при первой возможности ты трахнул Олесю?