Не дыши!

Дэвид – англичанин, выросший на Багамах. У него были светлые волнистые волосы: когда морской ветер трепал его прическу, он приходил в восторг. Дэвид являлся опытным матросом, настоящим морским волком. Кроме того, этот человек любил хорошие истории и еду. Дэвид стоял на корме нашей лодки, и из воды мне казалось, будто он обдумывает невероятно важные философские вопросы. Однажды, после приема пищи, я спросила: о чем ты так серьезно раздумываешь? Дэвид ответил: «Я представлял бутерброд с тунцом и соусом песто, политым лимонным соком».

Дэвид провел многие часы, исследуя Флоридский пролив. В это время штурвал передавался Майе – опытному капитану, с невероятной способностью концентрироваться. Она старалась держать меня на уровне середины судна по правому борту, чтобы мы могли видеть друг друга, а она могла бы наблюдать каждое мое движение. У нее все еще был легкий голландский акцент, и выглядела она как настоящая островитянка: высокая, гибкая босая блондинка. Я ценила ее умение слушать. Ей были интересны все детали путешествия. Майя спрашивала, как я себя чувствую, находясь столько часов в воде. Очень часто по вечерам меня бил озноб, я замерзала – сказывались последствия морской болезни и качки. Майя в такие моменты сразу же готовила для меня горячую ванну и напиток. От пристани она провожала меня к дому, где я приходила в чувство. Дэвид и Майя здорово помогли мне в те три дня, когда я совершала самый долгий заплыв после возрождения Кубинской мечты. В следующей поездке на остров меня сопровождала Бонни, которая хотела посмотреть, сможет ли она взять на себя роль главного Помощника.

С самого первого дня именно Бонни могла понять, что по-настоящему происходит с моим организмом. Она предугадывала незапланированные приемы пищи. Чувствовала приближение обезвоживания, еще до того момента как оно наступало. Бонни видела, когда мои плечи не справлялись с нагрузкой, и в итоге это она решала, буду ли я плыть в этот день 9 часов или лучше сократить до 6. Она знала, сколько мне следует работать и отдыхать, чтобы в воде я не теряла сосредоточенности и настроя.

Наш распорядок предполагал, что восемь дней я провожу с Дэвидом и Майей, совершая три заплыва. Тогда я бы возвратилась в Лос-Анджелес, чтобы снова набрать вес, потренироваться в бассейне и проработать детали Экспедиции. Я была генеральным директором предприятия, которое требовало собрать приблизительно $400 000. Часть этой суммы и необходимых вещей мы получили в дар.

Кроме того, я должна была руководить 50 нашими Помощниками, заниматься вопросами снабжения и оформления разрешения на въезд в страну, не горящей желанием принять у себя группу американцев с огромными лодками и множеством сложной электроники.

Многие друзья убедили меня найти людей, которые бы занимались организационными вопросами, и я, к счастью, не была обделена помощью. Однако, на самом деле, занимаясь организацией лично, я таким образом снимала стресс от тренировок. Или не исключено, что я просто любитель командовать, полагающий, что обязан наблюдать за каждой деталью того, что действительно важно для меня.

Где-то на десятый день мы снова вернулись на остров. В первую поездку я совершала три заплыва по восемь часов каждый. В следующие разы – 10–9–8. Весь май я тренировалась, стремясь продлить свое время в воде до 18 часов. Главной целью стало преодоление барьера в 15 часов, которые должны были даваться мне относительно легко. Расстояние от Кубы до Флориды – 103 мили. Заплыв должен длиться примерно 60 часов. По предварительным строгим подсчетам (если ничего не произойдет), я преодолею данное расстояние за двое суток, разделив его на отрезки по 15 часов. Вот почему главной целью стало превратить эти 15 часов в легкую для моего тела и ума дистанцию. Ну, 15 часов в море никогда не бывают простыми. Большинство марафонских пловцов в жизни так долго не плавали, а я собиралась проходить это расстояние несколько раз в неделю. Пусть они и нелегки, но по мере того, как я тренируюсь, они становятся все менее скверными.