Не единственная

– Дар? – недоверчиво щурюсь. – Что ты сегодня пил?

Он качает головой:

– Ничего, о чем ты подумала.

Поднимается, бросает мокрый платок на стол и продолжает:

– У нас есть словесное описание шпионки. Невысокая, с мелкими чертами лица. Волосы русые, гладко зачесанные, глаза круглые, серые. Нос прямой, губы узкие.

– Да под это описание подходит половина Дардааса! – вспыхиваю я и… осекаюсь.

Женщина… та, что нагрубила мне на площади…

Я ведь еще тогда подумала, что знаю ее! Что уже где-то видела!

И тут же память услужливо подпихивает картину: кухня в замке, на огне кипит котел, накрытый тазом. И я, стоящая у стола. Ловко сворачиваю манты, а вокруг замерли, затаив дыхание и вытянув шеи, служанки.

Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить их лица. Мысленно скольжу взглядом по этой толпе. Образ женщины с площади ускользает как тень. Но с каждым вдохом, с каждым ударом сердца уверенность крепнет: она была там, на кухне. Она сервировала мои завтраки, которые потом Рилия относила в покои, и она же подсыпала в пищу траву, приглушающую мою силу!

– Анья, ты что-то вспомнила?

Настороженный голос Дариона вынуждает меня распахнуть глаза.

– Да! – выдыхаю. – Она была здесь! Если я увижу ее, то узнаю!

Глава 33

Как найти того, кто не хочет быть найденным?

Оказалось, у Дариона есть свои, особые методы. А у Хатша полно секретов.

Я даже представить себе не могла, что этот дроу может чувствовать присутствие живых существ через стены! Это что-то вроде эхолокации или инфракрасного зрения – не знаю, как еще объяснить.

В общем, ворота крепости закрыли, охране запретили кого-либо впускать, а тем более выпускать. А всем женщинам было объявлено, что «светлейшая льера» просит их собраться на площади, потому что хочет перед отъездом лично одарить каждую из них.

Уловка сработала. Тем более, что Нериль пришла одной из первых. Я заранее попросила ее подыграть и подать пример остальным.

За женой коменданта потянулись жены офицеров. Потом простых воинов и мастеровых. А за ними и одинокие женщины, прибившиеся к даргам ради защиты.

Они идут вереницей по площади к главному крыльцу замка, где для меня поставили кресло и балдахин. У моих ног стоит сундук с полудрагоценными камешками, круглыми, словно галька. Но главная ценность этих камней не в огранке, а в том, что у них внутри. Лохану пригодились все его силы, чтобы зарядить такое количество амулетов.

Камешки с секретом! Они дарят здоровье и долголетие тому, кто их носит. Такой амулет нельзя украсть или купить, только подарить от чистого сердца тому, кого искренне любишь.

Каждая женщина подходит и склоняется передо мной. Шепчет слова благодарности. А я предлагаю ей закрыть глаза и выбрать камешек наугад. Самой мне нельзя к ним прикасаться, чтобы не активировать спящую силу.

Очередная женщина закрывает глаза и протягивает руку к открытому сундуку, а я поверх ее головы нервно оглядываю площадь.

Где же Дарион и Хатш? Они ушли проверять жилища, пока Арген увел всех даргов на тренировку. С нами остались только караульные на стенах да десяток охранников рядом со мной.

А еще невидимый Шир. Мой фамильяр облюбовал карниз над крыльцом и гордо поглядывает оттуда. И ему совершенно безразлично, что его никто не видит! Главное, что он видит всех.

Наш расчет прост: если шпионка все еще здесь, то она либо появится на площади, либо спрячется где-то в крепости. Но как бы она ни пряталась, Хатш обнаружит ее!

– Ваша светлость, спасибо, спасибо, – чужие слова пролетают мимо ушей. – Пусть Праматерь даст вам здоровья и много деток!

Я заученно улыбаюсь, киваю. И нервничаю. Потными ладошками сжимаю подлокотники кресла.

– Не переживайте, светлейшая, – к уху наклоняется Моран. – Все будет хорошо.

Его слова – да в уши драконьим богам!

Очередь за благословением течет нескончаемым потоком. Даже начавшийся ливень не разгоняет толпу. Я радуюсь, что меня защищают крыша и балдахин.

Передо мной останавливается женщина в сером плаще с накинутым капюшоном. Склоняется в глубоком поклоне.

– Ваша светлость, – слышу приглушенный голос, – как благородно с вашей стороны…

Не успеваю ответить.

Она разгибается и резко бросает мне что-то в лицо.

С ее ладони срывается белое облачко. Я машинально вдыхаю.

Все вокруг приходит в движение. Вижу, как Шир, уже видимый, с яростным воем срывается с крыши. Как охранники-дарги хватают незнакомку за руки. Как отступает в панике испуганная толпа.

Женщину оттаскивают от меня, волокут по земле. Она бьется как бесноватая, смеется, визжит.

Перед глазами постепенно темнеет. Чужие крики доносятся словно сквозь вату…

Их перекрывает пронзительный женский визг, переходящий в истерический смех:

– Вы ничего не сможете сделать! Ничего! Он получит то, что хотел!

А потом мир взрывается ослепительным светом.

***

Первое, что я чувствую, приходя в себя – жажда. Нестерпимая, рвущая горло сухими когтями.

Открываю глаза, но вокруг такой мрак, что это бессмысленно.

Пытаюсь позвать на помощь. Но мой рот словно набит стеклянным песком, а язык так распух, что я с трудом им шевелю.

С губ срывается бессвязный стон.