Не его Золотая девушка

Рикки опаздывает, и, поскольку уже стемнело, я начинаю думать, что это была не такая уж хорошая идея – приходить одному. Затем я слышу вдалеке шум двигателя. Это не мотоцикл, как ожидалось, но я почти уверен, что это Рикки.

Либо так, либо это ловушка, и мою задницу вот-вот поджарят.

Окна затемнены, но я не спускаю глаз с темно-синего винтажного «Мустанга», от которого у меня слюнки текут. Одни только диски, должно быть, обошлись в несколько тысяч, но оно того стоило. С этим даже мне сложно спорить.

Двигатель глохнет, и дверь со стороны водителя открывается. Рикки вылезает из салона. Если бы это был не он, я бы похвалил тачку, но нет. Я слишком сильно его ненавижу. Кусок дерьма. Хотя и могу признать, что кроме нашей общей одержимости Саутсайд, мы оба явно неравнодушны к маслкарам[2] старой школы.

Рикки неторопливо подходит ближе, засунув обе руки в карманы.

– Ты хотел поговорить, так говори. У меня есть дела.

Он смотрит вдаль, вместо того чтобы смотреть мне в глаза. Ненависть между нами взаимна, проистекает из того факта, что мы оба неровно дышим к одной и той же девушке. Справедливости ради, в Саутсайд есть что-то такое, что сводит с ума, так что я не совсем виню Рикки. Да он хочет моей смерти. Как я уже сказал, это чувство взаимно.

– Мне просто нужна ясность, – говорю я. – Ты кое-что сказал на прошлой неделе. Что Райли не нужен еще один Голден, держащий их за горло. Что ты хотел этим сказать?

Рикки усмехается, по-прежнему не глядя на меня, и качает головой.

– Ты позвал меня сюда из-за этого дерьма? Я ухожу, – угрожает он, отходя от капота своей машины, к которой прислонился.

– Мне нужно знать, в опасности ли она, – кричу я, зная, что его любовь к Саутсайд – единственное, что может заставить его передумать.

Эта хрень работает как заклинание.

Рикки делает медленные шаги в моем направлении и, на этот раз, смотрит мне прямо в глаза.

– Если ты будешь держаться от нее подальше, я уверен, с ней все будет в порядке.

По телу распространяется напряжение, и я знаю, что Рикки был бы в восторге, если бы я больше никогда не приблизился к Блу. Руиз смотрит на меня еще несколько секунд, затем переводит взгляд на воду.

– Ты думаешь, все это игра, – продолжает он, – но если позволишь Пандоре и дальше выставлять твои делишки на всеобщее обозрение, все может плохо кончиться.

Я знал, что он следит за обновлениями.

– Для кого это может плохо кончиться? – спрашиваю я. – Для Блу?

Внезапно я снова в поле его внимания. Уголки его ноздрей злобно раздуваются.

– Я бы скорее сжег весь этот гребаный город дотла, чем позволил этому случиться.

Когда дело касается Блу, его образ «мне-на-все-плевать» тут же тает, сменяясь злобой. Руиз выглядит так, будто влюблен в нее по уши, но я кое-чего так и не могу понять. Дело в том, что если бы его любви было бы достаточно, то они были бы вместе. Именно эта мысль удерживает меня от того, чтобы поверить в искренность его чувств.

– Ты хочешь, чтобы она была в безопасности, и я тоже, – убеждаю я его. – Вот почему я здесь. Мне нужна информация, и, похоже, она у тебя есть.

Он снова смотрит на меня, но только на секунду.

– Я знаю лишь то, что твой сомнительный папочка охренительно часто наведывается в офис моего дяди Пола.

Я в замешательстве. В основном потому, что понятия не имею, о ком он говорит. Имя Пол до сих пор не всплывало.

– Какое это имеет отношение к Блу? К ее семье?

Рикки бросает на меня недоверчивый взгляд, как будто я чертовски наивен, раз не понимаю, что происходит.

– Раньше Хантер присутствовал на большинстве таких собраний. А когда выходил оттуда, молчал. Следующее, что я помню, – Хантер оказался за решеткой.

– Ты думаешь, мой отец имеет к этому какое-то отношение?

Его бровь приподнимается.

– Просто говорю, что все, к чему прикасается этот человек, превращается в дерьмо. Включая жизнь Хантера. Он никогда бы не стал крысятничать, держит все, что знает, при себе, но я знаю, что в этой гребаной истории есть нечто гораздо больше.

– Твой дядя не упоминал об этом? – спрашиваю я.

– Нет, и я давным-давно научился не задавать этому человеку слишком много вопросов. На некоторые вещи ты просто не хочешь знать ответ. И на данный момент я бы даже не рискнул поднимать эту тему, – говорит Руиз. – Он бы не обрадовался вопросу, а сейчас, когда ситуация накаляется, я просто пытаюсь уберечь свою задницу от огня.

Рикки на мгновение отстраняется, и я практически слышу, как крутятся колесики в его голове.

– Я обещал Хантеру, что присмотрю за его сестрами, пока его не будет. А из тюремной камеры это сделать не получится, – рассуждает он, а затем оглядывается по сторонам, будто за ним следят. – Кстати говоря, мне даже не следовало здесь с тобой разговаривать. Мы закончили или как?

Интуиция подсказывает мне оставить разговор на этом, но я знаю, что в ближайшее время у меня не будет другого такого шанса. Это чудо, что Рикки вообще согласился встретиться. О втором разе не может быть и речи.

– Черт, – ворчу я себе под нос, надеясь, что не пожалею об этом. – Мне нужно тебя кое о чем спросить.