Не его Золотая девушка

Нет никакой гарантии, что он расскажет мне больше. По какой-то причине в этот раз он ведет себя гораздо более сдержанно. В мой прошлый визит он горел желанием рассказать все. Только я не хотела слушать. Сейчас все иначе.

– Пожалуйста, Хантер, – умоляю я шепотом. – Если есть что-то, что мне нужно знать, прошу, не оставляй меня в неведении. Все становится… странным. Происходит так много всего, что я не могу объяснить, поэтому, если ты что-то знаешь, умоляю, скажи мне.

Он долго удерживает мой взгляд, и я уже почти вижу, как он рассказывает мне то, что я хочу знать, но потом все исчезает. Намек в его глазах, давший мне надежду, испаряется.

– Сказал же – я говорил в общем.

От шеи к лицу поднимается жар, и я чувствую разочарование – из-за него, из-за этого разговора. Поскольку он ходит вокруг да около, я решаю быть откровенной.

– Ты имел в виду Вина Голдена? Его мне стоит остерегаться?

Я ожидаю реакции, но не паники, которую внезапно вижу на лице Хантера.

– Что бы ты ни делала, во что бы ни вляпалась, оставь это нахрен в покое, Блу, – слова срываются с его губ резко, так что я их не только слышу, но и чувствую.

– Мне нужно знать, что происходит, Хантер.

– Тебе нельзя связываться с этим человеком, – хрипло шепчет он, игнорируя мои последние слова.

От его ответа кровь бежит по венам со скоростью света.

– Хорошо, но почему?

– Ради твоей безопасности, ради Скар… Я умоляю тебя забыть об этом, Блу. Пожалуйста. Отсюда я могу сделать только это, чтобы защитить вас, – он плачет, и мои глаза затуманиваются, тоже наполняясь слезами.

Его пристальный взгляд мечется по комнате, и я начинаю чувствовать, что его обостренная паранойя полностью оправдана. Когда Хантер снова встречается со мной взглядом, его трясет.

– Пожалуйста, Блу.

Я хочу обнять его, хочу остаться вместе с ним и пережить все, что, по его мнению, происходит, но не могу. Эти чертовы цепи на его руках и лодыжках служат мне ответом.

– Ладно, – киваю я в ответ. – Хорошо.

Брат успокаивается, но ненадолго.

– Я знаю, это звучит чертовски безумно, но не доверяй телефонам, – предупреждает он. – Если хочешь рассказать что-то, но сохранить это в тайне, делай это лично. Поверь мне.

Я вспоминаю, как он настаивал на том, чтобы Рикки заставил меня прийти к нему, вместо того чтобы просто позвонить. Это конкретное предупреждение заставляет меня задуматься об определенной фотографии, которая попала не в те руки. Руки человека, о существовании которого я даже не подозревала всего неделю назад.

Я киваю, чувствуя серьезность последнего заявления Хантера.

– Обещаю.

Хантер снова откидывается на спинку стула, и я наблюдаю, как он изо всех сил пытается вернуть самообладание, будто не хочет, чтобы кто-нибудь заметил, как он завелся, разговаривая со мной.

– Не приходи сюда больше, – говорит он, отчего у меня на лбу появляется морщинка. – Это слишком опасно. Они будут интересоваться, о чем мы говорим, а я не хочу, чтобы ты попадалась им на глаза больше, чем уже попадаешься.

Еще одна слезинка скатывается по моей щеке, но, боясь привлечь к себе внимание, я не вытираю ее. Вместо этого только киваю.

– Хорошо, не приду.

Внутри я буквально умираю от этих слов. Но послушно поднимаюсь на ноги.

– Я люблю тебя, – говорю я.

Брат смотрит на меня, и в его взгляде мечутся невысказанные чувства.

– А я тебя еще больше. И Скарлетт передай.

Я киваю.

– Обещаю.

На этот раз мне физически больно уходить от него, зная, что он только что запретил мне возвращаться. Но я верю, что мой новый визит сделает его жизнь здесь тяжелее.

Однако наша встреча не была напрасной. Хантер помог мне лучше разглядеть моего врага, пролил свет на ту власть, которую он, похоже, имеет над моим братом. И этот злодей определенно не невидим. У него есть имя.

И это имя – Вин Голден.

Глава 27

Уэст

– Почти уверен, что это дерьмо могло и подождать, – ворчу я.

– Ты прав. Мы могли подождать до сочельника и подарить маме то, что осталось бы на распродажной полке, – с сарказмом парирует Стерлинг.

Снеговик Фрости, мать его, просто повсюду, из динамиков торгового центра гремит праздничная музыка, но я по-прежнему не в настроении для всего этого. Особенно после встречи с Рикки несколько дней назад.

С тех пор я только об этом разговоре и думал, задавался вопросом, как выяснить роль моего отца в этой истории, не привлекая к себе внимания. И не выдав, что о похождениях Вина знаю не только я, если уж на то пошло. Ситуация резко превратилась в катастрофу, и такое чувство, будто на мои плечи опустился весь мир. Вот почему изображать из себя дух Рождества было еще сложнее, чем обычно.

Тем временем, два придурка, с которыми я иду, чертовски веселы.

Я смотрю вбок и бросаю свирепый взгляд на шарф Дэйна, напоминающий леденцовую трость, затем на дурацкую шапку Санты, которую нацепил Стерлинг. Стоит ли говорить, что мне хочется врезать им обоим по яйцам.