(Не) фиктивный брак (СИ)

Саша стоит рядом со мной, его глаза блестят от слез. Мы смотрим друг на друга, разделяя глубокое облегчение, распространяющееся по нашим венам. Наши тревоги на мгновение исчезают, сменившись непреодолимым чувством благодарности. Мы тянемся друг к другу, наши руки крепко обнимают друг друга, словно ища уверенности в том, что этот момент счастья реален.

Когда Сергей и Александр обнимаются, их тела раскачиваются от безудержной радости, я улыбаюсь сквозь собственные слезы. Их восторг отражает восторг детей, только что получивших долгожданный подарок. В этот момент горечь и вражда между нами исчезают, омраченные общим ликованием о выживании Маши. Наши сердца раскрываются, позволяя расцвести состраданию и пониманию.

Но среди эйфории остается затяжное ощущение реальности. Мы знаем, что должны убедить Сергея покинуть больницу и поехать домой. Неохотно мы подходим к нему, наши голоса нежны, но настойчивы, пытаясь убедить его отдохнуть и оправиться от эмоциональных горок, которые он пережил.

— Серега, пожалуйста… Маше нужно, чтобы ты был сильным, — умоляет Александр, его голос полон беспокойства. — Мы будем рядом, и тебя будут информировать о любых обновлениях. Но сейчас тебе нужно позаботиться о себе.

Взгляд Сергея метается между нами, разрываясь между отцовскими инстинктами и собственной усталостью. Есть краткий момент сопротивления, его решимость не покидать Машу. Тем не менее, постепенно семена разума начинают прорастать. Он понимает, что не может помочь ей, если пренебрегает своим благополучием.

С большим трудом нам удается уговорить Сергея поехать с нами в наш дом. Его шаги тяжелы от усталости, пока мы ведем его к выходу. Мы идем вместе, трио, связанное любовью и испытаниями, с которыми мы столкнулись. Над нами висит тяжесть того, что ожидает нас впереди, но пока мы окунаемся в сияние надежды и осознаем, что Маше дали еще один шанс.

Пока мы едем домой, наши мысли поглощены хрупким балансом между страхом и надеждой. Мы знаем, что дорога впереди будет трудной, но мы полны решимости пройти ее вместе, объединенные нашей общей любовью к Маше и непоколебимой поддержкой друг друга.

Глава 40

Екатерина.

Я выхожу из гостевой спальни, все еще беспокоясь за Машу. Мы дали Сергею снотворное, чтобы он отдохнул, и забрали у него смартфон, чтобы убедиться, что он действительно заснет. По понятным причинам мужчина сходит с ума, и без посторонней помощи не сможет заснуть. Когда я направляюсь в гостиную, Саша остался в спальне, сидя рядом с братом, пока тот, наконец, не заснет.

Саша выходит из спальни вскоре после меня с беспокойством на лице. Он подходит ко мне, шепча слова поддержки и утешения. Его успокаивающее присутствие помогает уменьшить мою тревогу, но образ Маши в одиночестве в отделении интенсивной терапии все еще вызывает у меня мурашки по спине.

— Я не могу перестать думать о ней, — признаюсь я, мой голос наполнен смесью страха и разочарования. — Она такая маленькая, и мое сердце разбивается, когда я вижу, как она страдает.

Саша протягивает руку и нежно кладет ладонь мне на плечо. — Я знаю, Катя, — бормочет он с сочувствием в голосе. — Мы должны верить, что она справится. Она боец, как и ее отец.

Его слова вселяют в мое сердце надежду, но неуверенность все еще остается. Я знаю, что мне нужно как-то отвлечься, поэтому решила приготовить еду. Кулинария стала для меня терапевтическим занятием, способом найти утешение в знакомых ритмах измельчения, перемешивания и тушения.

Пока я стою на кухне, все, казалось, ускользает у меня сквозь пальцы. У меня дрожат руки, и даже самые простые задачи становятся сложными. Котлеты зашипели на сковороде, и я не могу сдержать разочарованный вздох, когда они подгорают.

Саша, должно быть, заметил мою борьбу, потому что быстро схватил телефон и заказал доставить еду на дом. — Тебе нужно поесть, — мягко настаивает он, его глаза полны беспокойства. — Нам обоим нужно.

Я слабо кивнула, понимая, что потеряла аппетит. Ком в горле, казалось, растёт с каждой секундой, делая почти невозможным проглотить даже кусочек пищи. Но я знаю, что Саша прав — мне нужно подкрепиться, хотя бы для того, чтобы сохранить какое-то подобие сил в эти трудные времена.

Пока мы ждали, когда принесут еду, между нами повисла неловкая тишина. Тяжесть наших забот повисла в воздухе, и неудобства нашего брака по принуждению стали более ощутимыми, чем когда-либо. Несмотря на наше растущее понимание и общую заботу о Маше, между нами все еще существовало внутреннее напряжение, коренящееся в нашей первоначальной неприязни друг к другу.

— Не могу поверить, что теперь это наша жизнь, — бормочет Саша с явным разочарованием в голосе.

Укол обиды нахлынул на меня, я знаю, что споры ничего не решат. Вместо этого я глубоко вздыхаю и отвечаю:

— Я знаю, что это не идеально, но мы должны извлечь из этого максимум пользы. Ради Маши.

Саша вздохнул, проведя рукой по волосам. — Ты права, — признает он. — Маша — светлая душа в нашей и без того небольшой семье. Мы должны сделать все возможное, чтобы поддержать ее.