Не герой

— Да… Вы его видели… Ну, разумеется… это другое дело… Теперь я понимаю ваше смущение… Он настроил вас… Вы составили себе предвзятое мнение… Это ясно!.. Когда вы увидали меня, вам показалось, что вы в каком-нибудь притоне, не правда ли?..

Она говорила это, нервно прохаживаясь по комнате. В голосе ее слышались и злоба, и обида, и даже, как показалось Рачееву, какая-то враждебность по отношению к нему. Он старался успокоить ее.

— Полноте! Что за нелепости вы говорите, Зоя Федоровна? Вы не знаете, как трудно «настроить» меня против кого бы то ни было… Тем больше Антону Макарычу, который произвел на меня самое неприятное впечатление…

— Да? Да? — воскликнула она, остановившись перед ним, и на лице ее выражалась злая радость. — Вы так нашли его? Не правда ли, он производит впечатление скверной, облезлой собаки, к которой противно прикоснуться? Ну вот, значит, вы можете понять мое положение!

— Но позвольте, Зоя Федоровна, сколько мне известно, он сделался таким уже после этого… После того, как вы разошлись… И, может быть, даже вследствие этого!..

— Ах, вот это именно то, чего никто понять не может! — порывисто вздернув плечами, промолвила она и опять стала ходить по комнате. — Говорят: вот был хороший человек, но с ним случилось горе, ну, там жена его бросила, что ли, и он сделался подлецом с горя… Как это глупо так говорить! Коли человек хороший, никакое горе не сделает его мерзким! Не видали вы что ли людей, совершенно разбитых жизнью, у которых были отняты все радости, и они все-таки оставались честнейшими людьми?! А эти, вроде Антона, у них внутри уже давно все готово для подлости, и они только ждут не дождутся, чтобы кто-нибудь наступил им на мозоль… Тогда они кричат: вот, меня обидели и потому я делаюсь подлецом!.. Говорит же Шопенгауэр… Только вы не подумайте, что я Шопенгауэром занимаюсь и этим блеснуть хочу… Нет, это я случайно в «Заветном слове» одну фразу прочитала, и она мне очень понравилась, он говорит: это наивные люди думают, что человек, под влиянием обстоятельств меняется. Нет в сущности он всегда остается таким, как был. И Антон всегда был таким, только не проявился… Никто этого не видел, а я видела, потому что была его женой и близко сталкивалась с ним. Я видела, что он всегда и во всякую минуту готов был сделаться тем, чем, наконец, и сделался… Ах, да что об этом говорить!? Все равно, мне никто не поверит, и вы не верите, вот я по глазам вашим вижу, что не верите… Ну, не надо!.. Будемте говорить о другом… О вас, что ли…

— Позвольте, Зоя Федоровна, вы хотели поговорить со мной о каком-то важном деле!?.

— О, ха, ха, ха, ха! Так я и стану перед вами выкладывать! После того, как я узнала, что вы видались с ним?.. Ну нет, теперь я должна прежде распознать, что вы такое?.. Нет, в самом деле, бросимте это… Давайте говорить о вас. Вы знаете, у кого я узнала ваш адрес? У Лизы Баклановой. Да, мы знакомы и изредка встречаемся… Но сперва я увидала вас на улице… Вы сидели на вышке конки… Расскажите что-нибудь про себя…

Она опять села против него и опять смеялась весело, как прежде. Но вдруг лицо ее приняло выражение тревоги, когда в передней раздался резкий, уверенный звонок.

— Что вы так нахмурились? — спросил Рачеев.

— Я не хотела, чтобы нам помещали… Мне хотелось бы поболтать с вами!.. Ах, да это знаете, кто может быть? Ваш приятель… Да, он прежде был вашим приятелем…

— Кто такой?

— Мамурин! Семен Иваныч Мамурин! Ну да, конечно, это он. Больше никто не знает моей новой квартиры!.. А все-таки, — прибавила она тоном сожаления, — я и его охотно прогнала бы к черту…

— Так прогоните! Хотя мне и очень любопытно встретиться с Семеном Иванычем, но я найду для этого другой случай. Прогоните, пожалуйста. Мне тоже хотелось бы побеседовать с вами. Кое-что надо выяснить…

— Не могу!..

— Почему же? Скажите, что заняты…

— Нет, не могу, не могу… Никак не могу, Дмитрий Петрович… Должна принять его!

Звонок повторился.

— Слышите, как он нетерпелив? Ха, ха, ха, ха!.. Это один из самых горячих моих поклонников…

— Он. кажется, был горячим другом вашего мужа?

— Да, был, ну и что же из этого следует? — сильно подчеркивая слова, промолвила она и пошла в переднюю отпирать дверь.