Не говори, что лес пустой...

Все эти и многие другие вопросы, связанные с наступлением зимы, детально обсуждались на совещании представителей населения и командиров и комиссаров партизанских частей Полесья. Совещание проходило в штабе соединения, вел его представитель ЦК Компартии Белоруссии Михайлов.

Он спокойно и внимательно слушал все выступления, иногда делал какие-то пометки в записной книжке, порой устремлял задумчивый взор в одну точку и, как видно, обдумав какую-нибудь мысль, снова устремлял умные, с чуть ласковой грустинкой глаза на оратора.

Давлят не сводил с него взгляда. Хоть и встречались всего два-три раза, тем не менее Михайлов казался ему таким же близким, родным человеком, как Тарасевич и Мартынов. Он был всегда приветлив и невозмутим, мог приободрить шуткой и шуткой же укорить.

Выступил Михайлов последним.

— Товарищи командиры и комиссары партизанских частей! Товарищи представители оккупированных немецкими захватчиками городов и сел! — сказал он ровным, спокойным голосом. — Мы с вами переходим от стихийной борьбы с врагом к борьбе организованной. Она будет нелегкой и длительной, но все более значительной и мощной. Уже теперь можно сказать, что партизанские отряды, построенные по принципу регулярных воинских частей, становятся грозной вооруженной силой. Это признают сами немецкие военачальники. Я ознакомлю вас с одним секретным фашистским документом, который был захвачен нашими партизанами при разгроме гитлеровского гарнизона в селе Березовичи.

«…На протяжении одного-двух месяцев с начала кампании против Советской России русские имели в тылу вооруженных сил Германской империи разрозненные бандитские и повстанческие группы, составленные из большевиков и их активных сторонников, опасность действий которых военное командование не принимало в расчет. Но в настоящее время эти группы значительно выросли, они превращаются в существенную боевую силу, и это во все возрастающей степени создает трудности для немецких оккупационных властей, вызывает всеобщее беспокойство в войсках, требует применения самых решительных мер…»

— Таким образом, — сказал Михайлов, положив бумагу на стол, — уже само по себе это признание врага можно считать нашим первым успехом. Подпольный Центральный Комитет Коммунистической партии большевиков Белоруссии твердо уверен, что враг и впредь, в любых условиях и в любые времена, будет испытывать все возрастающую силу партизанских ударов. Конечно, зимой вам придется много труднее, скажем прямо — очень и очень тяжело. Но представители населения белорусского Полесья заверяли, что и впредь будут оказывать всестороннюю помощь. Нас с вами должен воодушевлять и тот факт, что мы на земле своей отчизны, среди своих славных и верных соотечественников, горячую любовь которых мы ощущаем на каждом шагу…

Эти слова представителя ЦК понравились Давляту: они выразили то, что было у него на душе, и то, в чем он многократно убеждался в течение всех этих месяцев.

Давлят обводил глазами людей, которые пробрались сюда, на это совещание, из захваченных фашистами городов и сел, чтобы заявить о своей поддержке. Он смотрел на них с восторгом и любовью, как на сестер и братьев — единомышленников. Больше всего его радовало, что ни на одном лице он не видел следов уныния. Наоборот, глаза людей горели суровой и страстной решимостью, головы они держали высоко и гордо.

— Прекрасные у тебя земляки, — шепнул Давлят Гуреевичу. — С такими людьми можно смело идти в огонь и воду.

Гуреевич сжал ему руку.

— Эти люди знают цену свободе, — сказал он.

Им пришлось но душе сообщение о том, что намечено восстановить райкомы партии и развернуть работу в нелегальных условиях Полесского обкома, который будет осуществлять руководство борьбой с оккупантами.

— Партизанские отряды, — сказал Михайлов, — должны быть мобильными, все время в движении, нанося удары то здесь, то там, чтобы нагнать на врага побольше страху и наносить ему как можно большие потери.

После совещания Давлят и Гуреевич побеседовали с Тарасевичем, Мартыновым и Михайловым о предстоящих операциях своего отряда и о его неотложных нуждах. Давлят сказал, что оружием в общем-то обеспечены, но не хватает боеприпасов.

— И медикаментов, — добавил Гуреевич.

Тарасевич, усмехнувшись, ответил:

— Сами знаете, нет у нас складов с боеприпасами, придется, как говорится, пошевелить своими мозгами.

— То есть… — начал было Давлят, однако Тарасевич перебил:

— Кто ищет, тот всегда найдет.

Михайлов сказал: