Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей

«Мишель неоднократно разговаривала с Роном о его отказе ухаживать за матерью и нежелании заниматься делами, но он не реагировал. Мишель сказала, что из подруги превратилась для него, по сути, в мать и Дэйва это раздражает».

В колледже начались зимние каникулы, и Сэми приехала домой из Эвергрин. Тори где-то гуляла с друзьями, а Рон работал в сарае, когда к воротам подрулил джип шерифа округа Пасифик. Заместитель шерифа вылез из машины и постучал к ним в дверь. Шелли сразу же открыла. Сэми не слышала, о чем они говорят, но была уверена – дело в Кэти. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Никки впервые обратилась в полицию.

Они знают! – думала она. – Началось!

Мать заперла двери.

– Зачем он приезжал? – в панике спросила Сэми. – Это из-за Кэти, да? Они знают про Кэти, мама!

Глаза Шелли широко распахнулись, и она схватила дочь в объятия.

– Нет-нет, – воскликнула она. – Дело в документах Рона. Все в порядке, честно. Кэти тут не при чем.

Сэми начала плакать и побежала к матери в спальню. Через секунду Шелли вошла туда следом за ней и снова обняла, повторяя, что очень сожалеет. Она говорила, что смерть Кэти тяжелым грузом лежит у нее на душе. Что она с трудом заставляет себя жить дальше, потому что когда-то совершила такую ошибку. Шелли признавала, что поступала неправильно, но в смерти Кэти она винила Никки и Шейна.

– Они так мучили ее! – вздыхала она.

Сэми не могла вспомнить ни единого раза, когда Никки нападала на Кэти. Шейн – да, но только когда их мать стояла над ним и говорила, что делать.

«Врежь ей по голове, Шейн!»

– Я ужасно виню себя за то, что это так сказалось на тебе, – повторяла Шелли, роняя слезы. – Мне очень-очень жаль. Ничего подобного больше не повторится, обещаю. Если кто-нибудь узнает, нам с папой придется убить себя, чтобы ты не жила с этим дальше.

Хотя Рон трудился на ферме не покладая рук, Шелли неоднократно говорила Сэми, что ему пора съезжать, но он отказывается. Она, мол, только хотела поддержать друга в тяжелые времена и не приглашала навсегда поселиться с ними.

– Он должен уехать, – повторяла она.

– Но куда? – спрашивала Сэми.

– Куда угодно. Найти работу и съехать.

– А почему он не хочет?

– Рон слишком привязался к нам. Говорит, что мы ему нужны.

– Он очень трудолюбивый.

– Вообще-то, не очень, – возражала мать. – И любит все на меня сваливать. А потом говорит, что хочет остаться.

Глава пятьдесят девятая

Тори было двенадцать, и она уже все понимала. Видела, что происходит у них в доме.

Когда Рон переехал к Нотекам, у него было две пары шортов, которые он надевал для работы во дворе, и несколько футболок. Однако очень быстро Шелли отобрала его одежду, и он, словно раб, трудился на ферме в одном белье.

Тори слышала, как мать разговаривает с ним.

– Ты не заслуживаешь носить одежду, – говорила она Рону. – От тебя нет никакой пользы. Так что больше не спрашивай меня о ней. Даже не думай получить ее обратно. А теперь тащи свою жирную задницу на улицу и занимайся делами.

С половины восьмого утра до восьми вечера Рон, в одних трусах, работал на ферме: кормил животных, пропалывал грядки, косил газон, жег мусор. Делал все, что приказывала ему Шелли.

По вечерам он в одиночестве съедал наверху свой ужин. Как правило, после этого Шелли давала ему еще пару таблеток снотворного. Несмотря на то, что в доме была пустая спальня с удобной кроватью, Рон спал на полу.

Если ночью он издавал хоть малейший звук, Шелли кричала снизу, чтобы он немедленно спускался, и наказывала его. Тори в такие моменты старалась вести себя как можно тише и лежала не шевелясь. Ей хотелось рассказать обо всем отцу, но она знала, что он встанет на сторону матери.

Если она расскажет, Рону будет только хуже.

Тори ненавидела мать за то, что она делала с ним.

Однажды она даже попыталась упрекнуть Шелли за плохое обращение с Роном.

– Неужели обязательно быть с ним такой суровой, мама?

– О чем ты говоришь?

– Рон очень хороший. Он прекрасный человек.

Шелли состроила презрительную гримасу.

– Если он так тебе нравится, Тори, – язвительно ответила она, – может, выйдешь за него замуж?

Вскоре после того разговора Шелли вызвала Тори в гостиную. Рон долго стоял перед ней, не решаясь заговорить.

– Что ты хотел сказать Тори, Рон? – поторопила его Шелли.

– Тори, я больше тебя не люблю, – выдавил из себя Рон наконец.

Слезы выступили у девочки на глазах.

– Я тебе не верю.

Рон с трудом мог продолжать. У него в глазах тоже стояли слезы, и он не смотрел ей в лицо.

– Это правда, – сказал он, собравшись с силами. – Не люблю.

«Я знала, что он лжет, – говорила Тори впоследствии. – Она заставляла его так говорить, чтобы причинить нам обоим боль».