Не говорите Альфреду

Когда министр иностранных дел увидел Норти, он сказал, что мы должны сесть за ланч все вместе. Он уладит свое дело с Альфредом за две минуты по пути к выходу – он-де совсем не имел в виду, что очаровательная жена посла должна быть исключена из их беседы. Несомненно, мисс Норти осведомлена, что ее работа требует чрезвычайной конфиденциальности, и, действительно, он видит по ее лицу, что она – серьезная женщина. Во время ланча он обращался к ней ласковым, отеческим, подтрунивающим тоном.

– Итак, вы изучаете французский. Но зачем? Все здесь говорят по-английски. И читаете книги английских экспертов по состоянию Франции? Знаю я этих экспертов. Все они влюблены в арабов.

– Нет, – возразил Альфред, – уважаемые женатые люди.

– Англичане, которые специализируются на французских проблемах, вызывают у меня опасения. Почему их так много и почему они должны фокусироваться на моей бедной стране – разве нет в мире других, чье состояние достойно рассмотрения? Почему, к примеру, не состояние Дании?

– Вам следует быть польщенным, – произнес Альфред. – Издатели понимают, что могут продать любое количество книг о Франции. В сущности, Франция, как любовь, – бесспорный победитель на титульном листе.

– Ах! Значит, мисс Норти предстоит узнавать о Франции и о любви. Я готов ее обучать, я знаю больше, чем английские эксперты.

– Вы очень добры, – улыбнулась Норти. – Потому что я вижу, что эти книги скучные. Ни картинок, ни разговоров и такие длинные предложения…

– Ты говорила мне, что умеешь читать, – заметил Альфред.

– Как и каждый из нас, она умеет читать то, что ее интересует. Когда вы проведете здесь год, мисс Норти, вы, вероятно, обнаружите, что наслаждаетесь книгами о состоянии Франции – хотя кто может сказать, каково это состояние будет к тому времени? – Гость глубоко вздохнул. – А сейчас начнем наш урок. У вашего дяди, здешнего посла, есть две проблемы, которые надо решить с французским правительством, в том случае если есть правительство. Имеются острова Менкье – весьма сложный вопрос. В свое время вы услышите о них больше – воздадим должное разведывательной службе Великобритании! И имеется Европейская армия, известная как ЕОС, никто не может вспомнить почему. Одной из миссий вашего дяди является убедить нас соединить нашу армию, которая сражается на заморских территориях, с армией немецкой, а ее не существует. Это слияние желательно американцам, они все видят в черно-белых тонах – с преобладанием черного.

– Господин министр… – резко произнес Альфред.

– Ваше возражение принято, господин посол. Так вот, англичанам это безразлично, им, в сущности, наплевать, но всякий раз, когда они могут доставить удовольствие американцам и им это ничего не стоит, они так и поступают. В мирное время армии для них никогда много не значили – одна армия, другая армия… В любом случае перед лицом ядерной бомбы они об этом не задумываются. В то же время они всегда были не против ослабить континентальные державы. Все их генералы и фельдмаршалы уверяют их, что европейские вооруженные силы будут совершенно недееспособны, поэтому они говорят: вперед, американцы этого хотят, и это в общем-то устраивает нас. А теперь, если бы это был вопрос коммерции, господин посол, я полагаю, нация лавочников запела бы совсем другую песню. Предположим, мы бы хотели европейский рынок, ваше превосходительство, что бы вы сказали на это?

Похоже, данный урок должен был скорее произвести впечатление на Альфреда, чем на Норти, которая морщила лоб и выглядела озадаченной.

– Мой американский коллега говорит мне, что вы, однако, собираетесь согласиться на Европейскую армию, – заметил Альфред.

– У вашего американского коллеги красивая жена, которой все хотят угодить. Ни один француз не может вынести, чтобы кто-нибудь столь прекрасной наружности хоть на мгновение выглядел грустным. Поэтому, куда бы она ни направлялась, будь то Париж или провинция, депутаты, мэры, министры и генеральные административные инспекторы по особым поручениям отвечают «конечно» на все, что бы она им ни сказала. А она говорит им, весьма соблазнительно, что они должны принять идею Европейской армии. Мы никогда ее не примем. Это правительство, как видите, шатается. В течение ночи оно падет, не сомневайтесь. Но ни одно французское правительство не примет такой закон. Возможно, мы слабы – никто не может сказать, что в настоящее время мы сильны, – но у нас есть инстинкт самосохранения. Будет казаться вновь и вновь, будто мы уступаем, но в конечном счете мы дадим отпор.

– А в случае с Менкье, – усмехнулся Альфред, – будет казаться, что вы сопротивляетесь, а в итоге уступите?

– Это вы сказали, господин посол, не я.

– А тогда что насчет Европы? Если идея ЕОС потерпит крах?

– Она будет построена на более мирной и работоспособной основе. Я очень надеюсь, что, когда наступит время, вы не станете этому противиться.

После ланча месье Буш-Бонтан спросил:

– Можно я поведу мисс в парламент? Она увидит французское государство в действии.

– Как вы добры! Но вот только месье Круа сказал, что придет в пять часов.

– Кто такой месье Круа?