Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ)

— До этого времени очень далеко, — прервал Фаргус. — Это хорошо, что ты думаешь о будущем, но давай вернемся к настоящему. Мне кажется, или ты так стремишься в академию, потому что там учится Антуаш бран Жевальви? Меня-то в следующем году там уже не будет, — игриво протянул Фаргус.

Наступила неловкая пауза. Удавка на шее малева стала ярче, а хлыст толще. Как не упирался мальвенок, лассо потащило его к хозяину огненной ловушки. Мы проводили мальвенка облегченным взглядом. Прощай, малыш. Ты, конечно, лапушка, но представляешь для нас опасность.

— О, Гром! Где ты был, малыш? Надеюсь, ты не выкопал какие-нибудь важные и дорогие корешки у нашего садовника? А то он будет сильно ругаться, — засюсюкала девушка.

— Аннабель, — в голосе Фаргуса было столько упрека, что я живо представила, как он закатил глаза. — Нельзя так обращаться с огненным малевом. Ему нужна жесткая рука. Не заставляй меня жалеть, что подарил его тебе. Огребу потом от твоего отца, когда ты с ним не справишься.

— Глупости, — отмахнулась Аннабель. — Каждому живому существу нужна ласка. Обещаю, Фаргус, я буду с ним очень строга.

— Ну да, — неверяще вздохнул Фаргус. — Так что там насчет твоего предмета обожания?

В эту минуту я почувствовала то, что не должна была чувствовать. Ветерок. Который лентой вился вокруг меня. Играл со мной. Погладил по щеке, поиграл с моими волосами.

— О чем ты, Фаргус, — смутилась девушка.

— Напомню, Гром прервал наш разговор о милом Антуаше.

— Не было у нас про него разговора.

— И тебе неинтересно как там у него дела? Не влюбился ли он в какую глупышку?

Игривый ветерок превратился в маленькую воронку, закрутившуюся между мной и Донной. В панике мы вытаращились друг на друга и замерли. Ветерок прыгал от меня к ней, трепал ей волосы, потом укусил меня за нос. Спустился ниже. Ветер словно занимался обыском, ощупывал меня всю, а потом забрал миллериум, который я держала в руках. Как и у Донны. Я пыталась удержать его в руках, но напор ветра усилился, к нему добавились искорки огня, жалящие руку. Я чуть не вскрикнула и зажала рот второй рукой. Нам обеим не удалось удержать миллериум, и ветер, играя с ним в воздухе, понес куда-то подальше от нас. Мы с Донной с тоской смотрели ему вслед.

— Я читаю вестник, Фаргус, — чуть недовольно от его насмешки, продолжала разговор с Фаргусом Аннабель.

— О… И после всего этого ты все еще хочешь в академию? Не боишься разочарований?

— Лучше быть очарованной? — вызывающе спросила герцогиня. — Я хочу трезво смотреть на вещи.

— Похвально.

Ветерок спустился вниз и… полез нам под юбки. Мы пытались удержать юбки, но куда там. Ветер поддавал снизу воздух, чтобы юбки поднялись, а сам игриво подбирался по ногам вверх, к бедрам. А потом мы почувствовали шлепок по заднице, и попу защипали огненные искры. Мы взвизгнули, выдав себя, и нас, как мальвенка, только не огненным, а ветряным лассо вытащили на свет божий. То есть к ногам Фаргуса и Аннабель.

— Ой, кто это? — удивленно воскликнула герцогиня.

Глава 18

— А это две лягушки, за которыми охотился Гром, — насмешливо произнес Фаргус, пожирая нас глазами.

Но кроме насмешливости было в его взгляде что-то такое, отчего я напряглась и даже поежилась. К тому же как эмпат, я чувствовала эмоции Фаргуса, и в них отчетливо выделялись составляющие гнева, злости и беспокойства. Ну, кроме радости от возможности снова над нами покуражиться.

Мы с Донной хмуро приводили себя в благопристойный вид, который нарушил Фаргус своей игрой с ветром.

— Кто вы и что здесь делаете? — любопытно и мягким голосом спросила герцогиня, и я перевела на нее взгляд.

Негативных чувств от нее не шло, поэтому я позволила себе ее порассматривать. Говорят, красотой герцогиня пошла в мать. Которой, к сожалению, лишилась в малом возрасте. Примерно в то время, как меня обнаружил Фокси. Герцогиня отправилась в храм богини разума Емы — люди уверяют, что мать Аннабель была милосердна и набожна, и ее просто невозможно было не любить — и пропала. Исчезла, словно в дыру провалилась. С тех пор о ней ничего не было слышно, хотя герцог велел перерыть каждый клочок земли империи. По слухам, опять же, он очень любил жену, их брак был основан на любви. И даже вроде бы он пошел против семьи, чтобы жениться на матери Аннабель. Хотя потом ее приняли в семью как родную. И так до сих пор не признал себя вдовцом и не собирается жениться повторно, храня в памяти светлый образ своей жены.

Герцога за все время пребывания в Тардуме я видела один раз и издалека. Темноволосый с крупными и резкими чертами лица широкоплечий мужчина с резкими порывистыми движениями и тяжелым взглядом. Аннабель же была хрупкой, златовласой, с большими глазами цвета первой зелени, в которых плескались постоянный восторг и беззаботная веселость. Такого же цвета на ней было сегодня очень красивое платье, украшенное вышитыми цветами по подолу и вдоль строчек на лифе. Белые кружева обрамляли вырез лифа и рукава.