(Не) идеальный джентльмен

Поплутав меж столиков, мы нашли хорошее место, оно находилось в густой тени, но я, проявленная странным металлическим артефактом, слегка светилась, и была еще более заметной, чем Маврин.

– Немного посидим, и пойдем обратно, – тихо сказал Маврин, когда мы сели, – весь расчет был на твою невидимость, а ее больше нет. Нефедова ты теперь не выследишь, а, кроме того, здесь опасно.

– Ой, да зачем возвращаться, – сказала я, ставя локти на стол, – Для того, чтобы выследить Нефедова не обязательно быть невидимкой.

– Но его здесь нет.

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

– Вижу.

– И это, может к лучшему, – заверила я его, – мы можем расспросить всех о Нефедове. Он же так любит привлекать внимание, если он здесь был, то наверняка запомнился. Может, кто-то знает его адрес?

– Ладно, – согласился Маврин, – я пойду спрошу, а ты оставайся. Никуда не уходи!

Он поднялся, и пошел куда-то вглубь зала. Проследив за ним взглядом, я увидела, что он подсел к какой-то сильно подвыпившей даме. Но, разговор у них, видимо, не задался, через минуту Маврин снова был один. Вторая попытка его была ничуть не более успешной, и устав следить за его потугами я поплыла к нему – сквозь столики и людей, никто не возмущался. Мешал мне только железный браслет, он то и дело застревал, и мне приходилось двигаться очень аккуратно, чтобы не попасть куда-то этой рукой.

– Привет, – говорил Маврин какой-то немолодой даме.

Я, устроилась за его спиной, достаточно далеко, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– А… ага, – пробормотала женщина, бросая на него вялый взгляд.

– Такая красивая песня, – произнес Маврин, и мне захотелось закатить глаза. И как он, такой деревянный, умудрился охмурить Марью?

– Выпьешь со мной? – спросила дама и икнула

– Да, – Маврин щелкнул пальцами, и, неизвестно как расслышавший этот звук в общем шуме и гаме официант, вырос перед столиком как будто из под земли.

Впрочем, он тоже светился бледным призрачным светом, так что это могла быть вовсе и не метафора.

– Вина мне и даме, – сказал Маврин.

Мне интересно было, как этот призрачный работник будет нести поднос, но он, видимо, был уполномочен только принимать заказы, вино в итоге принесли – но совсем другие, более живые руки.

– Тут всегда так весело? – Тем временем спрашивал Маврин.

– Да, – с готовностью кивнула женщина, – всегда.

– А большого шума тут не случается? – спросил Маврин, растягивая губы в улыбке, – драк например? Или еще чего-нибудь вроде того, люблю, когда шумно. Ты, вообще, часто здесь бываешь?

Заметно нервничающий Маврин, очевидно, задал слишком много вопросов, и затуманенный мозг дамочки просто не смог их переварить.

– А теперь Валер поет! – воскликнула она, отворачиваясь от него к эстраде, на которую только что взошел импозантного вида мужчина. – Послушай, тебе понравиться, – продолжила она, не отрывая взгляда от певца.

– Я просто ищу одного моего знакомого, он довольно приметный… – попытался вывести разговор в нужное русло Маврин.

– Валер будет петь сейчас о тех, кто погиб слишком рано. Трогательно, правда? – спросила женщина, окончательно переставшая слушать своего собеседника.

– Да, – рассеянно согласился Маврин.

– А ты милый, – произнесла женщина, внезапно прислоняясь к нему всем своим большим, обвисшим уже телом.

И Маврин вдруг толкнул ее. Он тут же спохватился, и попытался исправить нанесенный ущерб, взяв женщину за руку, но она, упавшая от его удара на стол и опрокинувшая рыхлым бюстом бутыль с вином, уже явно была не в настроении.

– Ты чего? – взвизгнула она, – охрана! – Заверещала она еще громче, и все принялись на нас оглядываться.

– Простите… – Маврин попытался поймать ее кисть, но потом бросил это занятие и ударился в бега.

– Ты чего? – повторила я вопрос женщины, догоняя его, у открывающейся в обе стороны двери.

– Тебе нельзя здесь находится, это мужской туалет, – отрезал Маврин, входя в отделанное мрамором помещение, под потолком которого тускло мерцали бронзовые светильники.

Но я все равно прошла, не через дверь, а сквозь стену. Руку в браслете, мне, правда, пришлось оставить снаружи.

– Что случилось-то? – спросила я, забиваясь в щель между стеной и шкафчиком – из кабинки только что вышел свирепого вида мужик, и маячить перед ним мне не хотелось.

Но Маврин только хмуро смотрел в раковину. Вода лилась. Он тяжело дышал и не говорил ничего.

– Все будет хорошо, – попыталась я успокоить его дежурной фразой, – мы с тобой ведь не полицейские, ничего страшного не случиться, если мы ничего не выясним.

Маврин закрыл глаза. Он стоял так какое-то время, а когда снова открыл их, на лице его была написана крайняя решительность.

– Что она тебе сказала? – спросил он, поворачиваясь ко мне.

Чисто теоретически «она» могла быть кто угодно, да даже та пьяная дама, но, Маврин так смотрел, что сомнений не оставалось – он спрашивал меня о Елене. И не о чем-нибудь, а о тех ее последних словах «и за ним, Мавриным, тоже следи».

– Э-э-э… она, ну, она просто….