Не исчезай

Как ни странно, зарабатывать себе на жизнь ей приходилось самой. Писала по ночам, выдумывая путешествия, страны, экзотику. Считая себя натурой страстной, в делах она проявляла дотошную практичность. Жажда жизни, впечатлений – это было желание увидеть, поглотить, растворить в себе, сделать частью себя, присвоить впечатления, как присваивают вещь, как владеют домом, садом.

Но не любила неожиданностей, стремилась контролировать поток событий. Жизнь планировала заранее, выбирая спутников, любовников, приключения, сюжеты.

Писательница N стремилась к славе с помощью слов (русских, английских) при полном отсутствии доверия к этим самым словам. Противоречие? С доверием у Нины были большие проблемы. Любой подкованный современный человек найдет корни этой проблемы в детстве, юности, семье. В социальном устройстве общества, гендерной принадлежности, сексуальной ориентации. Наконец, в сложности характера, психики, в ее нервной организации. Нина не доверяла мужчинам, женщинам, детям, старикам, событиям, новостям… Порой даже научно обоснованным фактам.

Одиночество не страшило ее. Впрочем, она не была одинока. Чаще всего ее окружали люди: родственники, знакомые, друзья. Постель и квартплату она делила с человеком, вошедшим в жизнь в качестве фиктивного мужа (в надежде на американское гражданство); но из соседа, делового партнера как-то незаметно он превратился в суррогат спутника жизни, переместившись с дивана в удобную трехспальную кровать на толстых дубовых ножках. Кровать эта королевского размера была единственной в жизни писательницы данью буржуазной роскоши. Врожденное чувство стиля, страсть к неизведанному, необычному, таящему опасность, присущие ей, как, впрочем, сарказм и едкий юмор, не допускали в окружающее пространство предметы утилитарной культуры, обозначаемые звонким как плевок словом «китч». Она предпочитала вещи стильные, со стремительными, чистыми линиями.

Одиночество – субъективное чувство, которому подвержены далеко не все. Нина не страдала от одиночества. Работоспособная, энергичная, устремленная, она шла к намеченным целям, имея четкие ориентиры: добиться успеха, комфорта, соответствующих удовольствий – взойти на вершину.

Если бы N пришлось перечислять свои романы, связи, приключения, то через ее жизнь чередой прошли следующие персонажи.

Музыкант-джазмен – познакомилась в юности, занималась с ним сексом, надеясь, что он приобщит ее к миру джаза… Надежды не оправдались. Тем не менее вспоминала его с благодарностью, придя к выводу (конечно, по прошествии многих лет): Морис-трубач был интересен, он украсил ее жизнь.

Художник, научивший разбираться в винах.

Бард, обещавший, что из нее получится необыкновенная личность, и познакомивший Нину с огромным числом людей, ни один из которых ей позже не пригодился, не помог. Впрочем, порой она могла упомянуть его имя в разговоре, невзначай, получая запоздалые бенефиты от изжившей себя юношеской связи с человеком сомнительной репутации, который к тому же был значительно старше, принадлежал к другому поколению.

Поэт-песенник – с ним она переспала один лишь раз, но имя его было известно всей России.

Ее бывшая начальница, годившаяся ей в матери, зачастую (проявляя заботу, поощряя Нину) замещавшая – или восполнявшая – мать? подругу? Отношения их были не очень ясны, но эта женщина, диссидентка, известная на весь город лесбиянка, продолжала писать Нине нескончаемые письма, поэтому определить, остались ли их чувства в прошлом или некая связь между ними существовала по сей день, казалось невозможным.

9

Женщины прошлого, что следовали страстному зову любви, где вы? Юные девы прошедших времен, как непреклонны были ваши взоры! Нынешнее поколение расточает ласки, но жаждет не любви – денег и славы. Успеха! Удачи жаждала писательница L, но проживала на Восточном побережье. Жизнь, свершения, победы – где-то далеко. А здесь – чопорное, тихое одиночество.

Пишущая женщина на Восточном побережье. В отсутствии любви и славы. Жила не свою жизнь. Чужую. Мечтала вернуться в истинную свою судьбу. Мечта ее была наивна и проста – создать себя и победить стремительное время потерь и превращений. Сакраментальный вопрос: возможно ли примирить женщину, которая просто живет, и ту, что пишет? Или поет. Та, что пишет, отбирает жизнь, ворует судьбу у живущей.