Не ищи меня

Как-то вечером, когда Ник, предположительно, был в тренажерке, я открыла гардероб и перебрала всю свою одежду и аксессуары. Некоторые сумочки стоили больше тысячи фунтов; когда мы их покупали, я думала, что это пустая трата денег, но Ник настоял. Еще у меня было несколько пар дорогущей дизайнерской обуви на таких высоких каблуках, что я едва могла в ней ходить, и парочка коктейльных платьев, которые мне даже не нравились. Я вытащила красное пальто от Max Mara, подарок Ника на прошлое Рождество. Оно было мне велико, но у меня так и не дошли руки его поменять. От собственной лени и расточительства мне стало тошно, но, по крайней мере, у меня теперь имелись ценные активы – даже подержанные, они должны были что-то стоить.

Я взяла шкатулку с украшениями с туалетного столика и высыпала на кровать ее содержимое. Груда колье, кулонов, сережек и колец блеснула на свету, как пиратское сокровище. Я рассортировала сережки по парам и распутала цепочки. Надев кольца, смерила свои сверкающие пальцы задумчивым взглядом. Сколько все это стоит? Несколько тысяч? Несколько сотен? Я понятия не имела, как лучше их продать. Может, стоит отнести в ломбард. Я мрачно усмехнулась. Бабушка однажды рассказала мне, как ее мать заложила в ломбард обручальное кольцо, чтобы прокормить детей. Это звучало драматично, почти по-диккенсовски. И вот на дворе XXI век, а я подумываю сделать то же самое. Я полностью зависела от мужа и ничего не могла предпринять без его денег.

Внизу открылась и снова закрылась входная дверь. Ник вернулся. Я торопливо побросала украшения обратно в шкатулку и поставила ее на место.

– Хорошо потренировался? – спросила я, когда он вошел.

– Отлично, спасибо, – он поцеловал меня в волосы. – Завтра утром у меня совещание рядом с Хитроу, поэтому я не смогу отвезти Эмили в ясли, прости.

У него появилась еще одна новая привычка: играть в заботливого папочку, из тех, что одной рукой толкают коляску, а в другой держат латте с обезжиренным молоком.

Я спросила, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее:

– Тебя повезет Сэм?

– Да, конечно, – ответил он с полным ртом зубной пасты. – А что?

– Просто давно его не видела. Значит, он все еще на тебя работает?

– Да, – Ник бросил на меня любопытный взгляд. – Почему нет?

– Да нет, ничего… просто так, – я замялась.

Ник сплюнул в раковину.

– Совещание продлится почти весь день, так что, если тебе нужна будет его помощь, свистни.

– Спасибо, – я отвернулась, не желая, чтобы он видел отразившееся на моем лице облегчение. Значит, Сэм все-таки не уволился. Завтра напишу ему и попрошу зайти, когда он отвезет Ника.

* * *

– Я так волновался, – сказал Сэм, едва я открыла дверь. – Все думал о вас, чувствовал себя так паршиво из-за… вы знаете…

– Не стоит. Со мной все хорошо, правда, – я отступила, чтобы дать ему пройти. – Спасибо, что заглянули.

Стоял прекрасный день, и солнечный свет лился сквозь слуховые окошки в задней части дома. Сэм заходил уже не первый раз, но, казалось, его заново потрясли сияющие гранитные поверхности, белые шкафчики, гигантская плита и роскошные хромированные краны.

– Я думала, вы уволились или вас уволили, – сказала я. – Мне снился кошмар о том, что вы рассказали Нику…

– Нет! Я бы никогда такого не сделал, – он на секунду замолчал, пробегая пальцами по столешнице. – Я еще не сказал ему об уходе, но я действительно ищу работу.

– Пожалуйста, не уходите, не сейчас, – я подошла к нему. – По крайней мере, пока я не… – я осеклась. Можно ли ему доверять?

– Что такое, Наташа? Если нужна помощь, просто скажите. Я никогда вас не выдам, клянусь.

У него было такое открытое лицо, такой честный взгляд. От его улыбки веяло таким теплом, что мне захотелось плакать. Последние две недели я чувствовала себя ужасно одинокой и несчастной, но теперь Сэм вернулся, и он был моим другом. Единственным, кто у меня остался.

– Мне нужно перевезти вещи к маме, – сказала я. – Я могла бы нанять человека с фургоном, но я стараюсь экономить и…

Сэм перебил.

– Значит, вы уходите от него?

Ухожу от него. Это прозвучало печально и бесповоротно.

– Ну, я еще не знаю, что будет дальше, но мне нужно время, чтобы подумать, как поступить. Как будет лучше для Эмили.

– Не переезжай к маме. Живи со мной, – выпалил он. – Мы найдем жилье. Денег у нас будет мало. Я найду другую работу, или, если хочешь, ты можешь работать, а я буду сидеть с Эмили.

Я уставилась на него. О чем это он?

– Боже, спасибо, Сэм, это очень любезно с вашей стороны, но… Я же не могу так вас стеснить…

– Я хочу быть с тобой.

– Э-э-э… ну… а-а-а… ну, – залепетала я.

– Я… у меня к тебе чувства, Наташа.

У меня заполыхали щеки.

– Да, я… э-э-э…

Слова полилсь из него сплошным потоком:

– У тебя тоже ко мне чувства, я знаю. Между нами сразу пробежала искра. Сначала я винил себя, мне было стыдно. Думал бросить работу и навсегда забыть о встрече с тобой, но потом начались наши уроки вождения, и я понял, что все взаправду. А теперь Ник с Джен занимаются этим, как кролики, ну и… какая разница? Мы больше не обязаны чувствовать себя виноватыми.

– Сэм… Я не знаю, что сказать…