Не хочу в рюкзак

«Ох, вы, старые, что малые! Так доверчиво слушаете, так в общем-то немного вам надо — внимания да участия душевного...»

— Тетя Зина, — забормотала Лида, — вы хорошая... Я от вас не уйду... Всю жизнь буду у вас на квартире...

VIII

Лиду разбудила воркотня под окном, в пристроечке.

— С места тебя не сдвинешь, чурбан нехрещеный! Да еще плати за тебя...

Лида подошла к растворенному настежь окну и выглянула.

— Доброе утро, тетя Зина! С кем это вы?

— А ты иди сюда — увидишь. Накинув халат, Лида вышла из комнаты. Холодный осенний воздух заставил все тело вздрогнуть.

Лида заглянула в пристроечку. Там не было никого, кроме хозяйки. Красный газовый баллон торчал возле плиты. Тетя Зина пекла блины. Увидав Лиду, она пожаловалась:

— Вот юбилейный рубль завалился за этот мотоцикл...

— Отодвинем? — предложила Лида.

Подергали. Пошатали.  «Мотоцикл» стоял неколебимо на своем месте.

— Ладно, поди, сменяльщики скоро придут... Мужики, они сорвут. А ты садись, я блинов тебе

напекла. Голова болит?

— Болит, — созналась Лида.

— Вылечу.

И тетя Зина достала откуда-то из-за стола темно-зеленую бутыль.

— Чистый виноград. Небродное вино... Пей! — сказала она.

— А на работу?.. — забеспокоилась Лида.

— Для против запаха и даю, все отшибет и голове полегчает...

Лида выпила полстакана «небродного» вина. И правда, запах у него был легкий, приятный, как у незнакомых духов.

— Ешь, — тетя Зина подсунула тарелку с блинами.

«Из-за меня встала», — подумала Лида.

— Ну, теперь ступай, оденься почище. Видимо, нравилось тете Зине заботиться и командовать.

Путь на работу Лида всегда выбирала не самый короткий, но зато возле моря.

В это утро море было тревожным, хотя на его поверхности перекатывались небольшие, почти без пены, барашки.

Вдруг откуда-то вырвался плотный, сильный шквал — и вот уже в неустойчивый берег бьют энергичные, высокие валы.

«Ветер!..» — радостно подумала Лида.

Но тут же вспомнила, что в палате у девочек разбита форточка. «Попростывают!» — забеспокоилась она, И тотчас ветер стал безрадостным и холодным, раз он был опасен для детей. Лида поспешила в школу.

В палате у девочек было прибрано и тихо. Одна Наташа Артюхина сидела возле своей кровати и что-то шила.

— Здравствуй, Наташа, — поздоровалась Лида. — А где остальные?

— Здравствуйте, Лидия Афиногеновна, — девочка поднялась ей навстречу.

— Сиди, сиди! Мы же не в классе, и у тебя работа... Где же все-таки наши?

— На кукольный ушли...

— А ты?

— Я... Марь Степанна не позволила, — тихо сказала Наташа, опуская голову с безукоризненным пробором.

— Почему?

— Воротничок пришила косо.

Лида заметила оборванные нитки на форменном платье Наташи, — она, видимо, перепарывала уже не один раз — и покачала головой.

— Ты бы объяснила... — неуверенно заметила Лида.

— Нельзя. Она же мной руководит.

Лида не могла удержаться от удивленной улыбки. «Руководит», — и девочка честно, не прибегая к бунту, исполняет свою обязанность: ею руководят, и она подчиняется. Нравится это или нет, но распоряжение Марии Степановны Лида отменить не могла. Не имела права.

— Давай вместе, — Лида присела рядом. — И на спектакль еще успеем.

Вдвоем они быстро справились с воротничком и поспешили в актовый зал.

Своих нашли скоро — у каждого класса было постоянное  место — и пристроились сбоку.

Мария Степановна, заметив появление Лиды, кивнула ей, поднялась и на цыпочках вышла. Так состоялась передача смен.

Лида оглядела своих. Она знала, что ребята на месте, но ей хотелось еще раз, пока они сидели смирно, охватить взглядом всех сразу.

Над ширмой на сцене потешно мотались самодельные куклы. Спектакль очень нравился ребятам и волновал их; они вытягивали шею, переговаривались, смеялись, хлопали в ладоши. Лида заметила, что и Наташа, едва войдя в зал, подчинилась общему настроению.

А Лида — нет. Она была вынуждена признаться, что еще не может вот так, сразу, включиться в бесхитростный, но очень сложный мир детей. Приходилось как бы напоминать себе: вот я, а вот мои ученики. Когда же это станет получаться без усилий, естественно? Может быть, придет с опытом, с мастерством?  Лида мечтала о мастерстве.

По ряду справа налево проплыла записка, кажется, ее отправила Лена Сюй Фа Чан. Дошла до Лиды.

«Артюхиной», — прочитала Лида и спокойно передала, не развернув, дальше. И не слыша, не глядя, сразу почувствовала — ребятам это понравилось.

Наташа, прочитав записку, помрачнела и потеряла интерес к спектаклю.

— Что с тобой? — шепнула ей Лида.

— Ничего...

Когда опустился занавес, Наташа куда-то исчезла. Лида хотела было пойти за ней, поговорить, узнать, что же все-таки встревожило ее, но другая забота отвлекла внимание. Мальчишки стали выскакивать на улицу без пальто, без шапок, а там ветер...

Косовский долго не слушался. Раскинув полы демисезонного пальто, наваливался худенькой грудью на ветер и орал:

— Лечу-у!..

Этого «пилота» Лида втащила в корпус за руку. Остальные подчинились более охотно.

Пока Лида «изолировала» мальчишек от простудного ветра, наверху вовсю играли в чехарду.

— А ну, умываться! — рассердилась Лида, чувствуя, что ей сегодня придется крепко повоевать.