Не хочу жениться!

— Что случилось-то? Я думал, ты сейчас в замок фон Бессмертнофф едешь. С молодой женой… Кстати, кто б говорил, что эта твоя… Как она там назвалась? Уродина же каких поискать! Она по жизни всегда такая или просто заколдованная? Вроде не несло от нее проклятием… О! А еще я сегодня слышал сплетню, что она лягушкой стала после вашей первой брачной ночи. Что, правда? Эй, ты куда?

Эрик отвернулся и молча вышел из комнаты.

— Вечно он такой, — вздохнул Поля. Из-за двери в спальню раздался противный скрежет, и Ипполит встрепенулся. — Сейчас-сейчас, лапушки мои, папа принес вам три дохлых кошки… Сейчас я вас покормлю…

* * *

Вася спала чутко (это все от нервов) и потому услышала, как кто-то крадется по комнате. «Опять!» — подумала она и застучала по стенкам банки.

А вот Дерек спал очень крепко и ничего не слышал.

Шаги приближались.

Вася заквакала, но Дерек то ли заколдовал под конец банку, то ли еще почему, но Вася и сама себя еле слышала. Зато насторожился незваный гость: шаги смолкли.

— Дерек! Просыпайся! — что есть мочи закричала Вася.

Княжич в ответ всхрапнул и во сне засунул банку с Васей еще глубже под мантию. Переодеваться на ночь он не стал, как и умываться. Дерек вообще был неряхой.

Шаги зазвучали снова, а потом снова замерли — перед самой кроватью. Вася тоже замолчала: ей почему-то стало очень страшно. Кто-то склонялся над спящим княжичем, но кто — Вася из-за мантии не видела.

Потом вместо шагов раздались тяжелое дыхание и скрип грифеля по доскам пола.

— Проснись, дурень! — завопила Вася, снова принявшись стучать в стенки банки. — Просыпайся, там колдуют!

Но Дерек только причмокнул во сне и крепче обхватил себя руками, заодно прижав и банку к груди.

— Смерть свою проспишь! — кричала ему Вася, но никто не обращал на нее внимания: ни княжич, ни даже его убийца.

Скрипел грифель, похрапывал Дерек, в соседних комнатах кто-то постанывал, ругался во сне, читал заклинание… Все как обычно, и голосок Васи в этом ночном шуме совсем потерялся.

Убийца тем временем закончил рисовать, и Вася различила вспышки: он зажег свечи. Потом снова подошел к кровати, аккуратно поднял спящего Дерека и перенес на пол.

— Мам, ну еще чуть-чуть, — пробормотал Дерек, стиснул банку с Васей и успокоился.

Схема вокруг него засияла.

— Проснись! — завизжала Вася, сама не своя от бессилия. — Да проснись же!

Пентаграмма вспыхнула, чей-то голос раздался совсем рядом, и немедленно пол исчез. Так и не проснувшийся Дерек, а вместе с ним и Вася в банке провалились в черную пустоту. Вася кричала, Дерек сладко спал.

«Это будет очень нелепая смерть», — успела подумать Вася, прежде чем больно стукнулась головой о стенку банки. Затылок взорвался от боли, а перед глазами почему-то мелькнул Эрик. Точнее, его губы. Вася еще успела пожалеть, что, во-первых, как следует ему не отомстила, а во-вторых, как следует его не поцеловала. А потом потеряла сознание.

* * *

Эрик пробирался по Корчаковской топи и все ждал, когда же заклинание, скрепляющее их с Васей, заставит остановиться и повернуть обратно. Но, видимо, волшебный «поводок» был длинным: Эрик не чувствовал даже головокружения. Только усталость — но ничего удивительного, до этой топи пока доберешься! Пришлось до полуночи менять извозчиков, потом возиться с заклинаниями, чтобы не заплутать на болоте. У Эрика было три практикума и еще две работы по найму в этой топи, так что худо-бедно, куда идти, он знал. Это не помешало по колено искупаться в грязи и один раз чуть не оступиться. С другой стороны, топь прожорлива, и то, что он до сих пор цел, уже чудо.

А вот что все-таки заблудился, пожалуй, нормально. Эрик даже примерно не представлял, где он сейчас, а звезд за тучами видно не было, так что направление не определить. Оставалось дождаться рассвета — так что Эрик шел наугад.

И очень удивился, когда вместе с первыми лучами солнца перед ним словно из-под земли вырос частокол костей с редкими украшениями-черепами. Длинный частокол — солнце уже поднялось высоко, пока Эрик нашел калитку. Та, как ни странно, открылась.

Эрик прошел по натоптанной тропинке (и какой дурак еще сюда ходит?) к избушке. Та всем видом кричала, что гостям здесь не рады: из трубы дым не валил, ставни были закрыты, а двери и видно не было.

Эрик остановился. «Что я делаю? — мысленно удивился он. — В самом деле, дождусь конца года, разведусь и сбегу в армию! И никаких больше студентов, жен, маменьки с ее пустыми мечтами и чокнутых князей. Не жизнь, а сказка!»

Избушка с немым укором смотрела на него закрытыми ставнями. Она вся поросла мхом и как будто пыталась прикинуться очередной болотной кочкой — даже в землю уже вросла.

Эрик вздохнул. Прочистил горло и приказал:

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!

Стукнул, открываясь, ставень, из темного провала окна раздалось:

— Ты где тут лес видишь, дурень?

Эрик сжал кулаки.

— Избушка-избушка, повернись к болоту задом, ко мне передом!

— Тут везде болото, — сварливо донеслось из окна.

«Да в самом деле!» — мысленно выругался Эрик, а вслух как можно спокойней сказал: