Не ходи в страну воспоминаний (СИ)

— Что?! — изумилась она. — Я привела тебя сюда, чтобы ты наконец-то убил заговорщиков! Я дала тебе в руки оружие возмездия! Ты воин, или трус!?

— Там мама… они же… я не могу. Так не бывает!

Девушка еще раз пихнула его в спину, так, что он подлетел к учителю.

— Он даже не смотрит тебе в глаза, чего ты боишься? Он виноват, ведь так?

— Да.

— И только пусти слезу, я тебя ударю! Мужчины не плачут, запомни.

— Я не могу!

— А что ты можешь? — она гневно взглянула на него сверху вниз. — Держать их здесь до конца жизни? Винить, ненавидеть, открывать заветным ключом двери и заглядывать внутрь, каждый раз вспоминая, как они свершили свое преступление? Ключик-то всегда при тебе, я говорила… убей, и все кончится. Ведь большим наказанием для них может быть только смерть, не так ли? Им нет прощения, Георг.

— Что мне делать?

— Мальчишка, я так и знала… в мире сов об этом не спрашивают. Это твоя жизнь, тебе решать.

— Но я не знаю?

— Ответ в твоих руках.

Он отшвырнул от себя топор так, как будто тот уже был перепачкан в крови. Несколько мгновений стоял, глядя на затылок своего преподавателя и на его связанные руки.

— Даже если они виноваты, то не так… не так, как ты говоришь… и мама не виновата. Она не виновата совсем, я не хочу, чтобы ее приводили. Она не при чем, она меня любит.

— И что это значит?

Вместо ответа Георг зашвырнул куда подальше и ключ.

— Я не понимаю тебя, — упрямилась Оливия.

— Пусть их освободят.

— Кто? Ты выстроил Темницу виновных, и ты их сюда посадил.

— Нет, ее больше не будет. Я не хочу виновных. Все равно уже…

— Трона тебе не вернуть. Ты это хотел сказать?

Георг кивнул.

— Тогда пошли отсюда.

И плаха, и нечастый преподаватель растворились, как осевшая пыль. Едва они преступили порог, как посыпались камни, и не успело здание даже пошатнуться, как вместо него встали стеной густые темные деревья, и опять выплыла над головой луна.

— Что чувствуешь?

Он промолчал. Ему было и тяжело от пережитого и легко одновременно, но сказать об этом вслух постеснялся. Мальчишку внезапно сковала робость, как бывает неловко при свершении первого взрослого поступка, и лучше бы тому совсем свидетелей не было…

— А сколько еще впереди… — вздохнула оруженосец. — Ты поступил благородно, - топор не оружие настоящего воина, тем более рыцаря. Кроме того, иные люди сажают сюда тех, про которых только думают, что они виноваты. Как ты свою маму, а потом, бывает, рубят с плеча. И летят головы. И легче не становится, а с годами, если Темницу не разрушить, она может превратить тебя в тюремщика до конца жизни. Эта участь ужасна.

— Я запомнил.

— Не нужно запоминать, нужно понять, но тебе это удалось. Я рада. Ты не устал?

— Устал, — признался Георг и сел прямо в темную прохладную траву.

II

— Привет, — я улыбнулась, пытаясь не думать о том, что это не та самая роковая, особенная, самая первая встреча нас, героев с большой буквы, — меня зовут Майя.

Он открыл глаза даже прежде, чем я поздоровалась, как только моя тень закрыла ему солнце.

— Привет, Майя, — вставать с земли он не торопился, пожал ладошку Перу и кивнул мне. — Рад познакомиться.

— Взаимно.

— Я Гарольд Галл.

Имя очень вписалось в то, как он выглядел: весь нездешний. Впрочем, он был таким, каким был при последнем и единственном нашем разговоре еще до прыжка в белую дверь. Настроение, судя по взгляду, у Гарольда было приподнятое и весьма боевое.

— Рад, что познакомились, — вставил реплику Перу. — Теперь нужно посвятить Гарольда в некоторые особенности мира сов, о которых он не знает.

Он поднялся с места и накинул пиджак на плечо. Странным образом, но никакого особенного волнения от встречи на меня никак не находило. Или сущность собственной второстепенности настолько меня охладила в чувствах, или обычное понимание, что “если я здесь никто…”, вдруг перевернуло в голове все верх тормашками, обозначив: “…то тогда какое мне до него дело?”.

— А что ты уже знаешь о мире сов?

— Ничего. Я прилетел с другого конца света только для того, чтобы побывать там.

— Так далеко не стоило забираться. Он существует повсюду.

— Да, но не везде есть те, кто согласны провести туда.

— Ладно, — карлик, кажется, намеревался ретироваться, — я удаляюсь. Жду вас обоих, если договоритесь, а я уверен в этом, вечером у этого забора. Пропущу его, Майя, только в двух случаях, - или твоя присяга, или… Третьего не дано.

— Нет проблем, — Гарольд отмахнулся на прощание рукой, а страж сгинул в траве, как нырнул. — Пойдем в город, посидим где-нибудь, и ты расскажешь мне все, что мне нужно знать.

— Хорошо.

Мы вернулись от пустыря к улицам, и недалеко нашли открытое маленькое кафе, напоминающее скорее вокзальный буфет на свежем воздухе, - столики высокие, у которых необходимо стоять, а ассортимент продуктов и напитков был настолько подозрителен, что мы ограничились соком в граненых стаканах. Наливали их из давно забытых конусных стеклянных емкостей с кранчиками внизу.

— Странно у вас здесь.

— На тебя тоже косо смотрят, слишком для такой провинции, как эта.