Не ходите дети...

Алёнка визжит, но не от страха, а от восторга.

– А разве ты меня не защитишь? – шепчет она, наклонившись к папиному уху. – Ты же сильнее льва, правда?

– Правда, – соглашается Андрей. – Когда ты со мной, я сильнее всех.

Он снимает девочку с плеч и, изображая штангиста, поднимает её на вытянутые руки. Дочка заливисто хохочет, а жена начинает беспокоиться:

– Хватит дурачиться! А то ещё уронишь, не дай бог.

– Ни-за-что, – отвечает Шахов и подбрасывает дочку в воздух.

Солнце слепит глаза, но он не должен отворачиваться, потому что тогда и в самом деле может не поймать ребёнка…

Сон всё-таки вырвался, ускользнул. И правильно – что прошло, того не воротишь. И не удержишь. Только солнце продолжало бесцеремонно ломиться в глаза, даже сквозь опущенные веки. Андрей попытался отвернуться, но тут же закусил губу от боли. Словно бы к левому боку услужливо приложили раскалённый паяльник. Вот дьявол! Когда это он успел пораниться?

Ах, да! Стало быть, тот, второй лев ему не приснился. Нет, ну почему ж такая несправедливость: если что-то хорошее вдруг случится, так обязательно во сне, а если какая-нибудь гадость – так непременно наяву! Но тогда и всё остальное – ночная поездка в пампасы, африканский шаман, ребята с «калашами» - это тоже было на самом деле? Похоже на то.

В таком случае не мешало бы выяснить, чем всё закончилось. Потому что финал истории Андрей явно пропустил. Например, сильно интересует такой вопрос: а где, собственно, он в данный момент находится?

Шахов всё же решился открыть глаза, но тут же снова зажмурился. Яркий и узкий луч света, пробивающийся сквозь дырку в плетёной стене, как будто специально нацелили прямо ему в лицо. Андрей инстинктивно дёрнул головой и получил новую порцию неприятных ощущений. В добавок ко всему у него затекла шея. Камней, что ли, ему под голову подсунули?

Очень медленно и осторожно он протянул руку к тому месту, где у нормальных людей принято класть подушку, и нащупал нечто длинное, плоское и твёрдое. Поднёс добычу к лицу и едва удержался от приступа истерического хохота, да и то лишь потому, что снова стало бы больно. Нет, это не камень, но ненамного лучше. Деревяшка. Гладкая, можно сказать, отшлифованная за много лет безупречной службы в качестве постельной принадлежности. Да ещё и с заботливо вырезанной полукруглой выемкой, видимо, для большего удобства. Нет, забавные всё-таки люди эти зулусы, с весьма своеобразными представлениями о комфорте.

Но шутки шутками, а одно несомненно – до отеля они так и не добрались. И до больницы тоже. Потому как в больнице должны были придумать что-то более умное, чем пальмовый лист, привязанный к ране сплетённой из травы верёвкой. Правда, судя по запаху, туда ещё и разрезанный стебель столетника положили – средство проверенное, но не из арсенала традиционной медицины. Да и корзиноподобные стены, в точности повторяющие конструкцию жилища колдуна, тоже не напоминали больницу, как её себе представляет Шахов. Скорее уж, это обыкновенный крестьянско-зулусский дом.

И ничего удивительного – Гарик при всём желании не смог бы унести Андрея далеко от места происшествия. Если у него вообще было такое желание. Если он не сбежал, как бравый зулус Мзингва. Впрочем, нет, не мог парнишка бросить в беде пусть и не друга, но всё ж таки партнёра по бриджу. Наверное, надоело дожидаться, когда Шахов придёт в себя, вот и вышел погулять немного. Не сидеть же здесь круглосуточно. Но всё равно нужно у кого-нибудь спросить, где Гарик. И где находится само это «здесь».

– Эй, пипл! – крикнул раненый настолько громко, насколько позволял развороченный бок. – Есть тут энибади?

Через мгновенье в дверном проёме показался абсолютно голый негритёнок лет семи-восьми, (если предположить, что дети здесь развиваются такими же темпами, как в цивилизованных странах), и старательно заморгал большущими, вызывающе белыми глазами.

– Ну, чего уставился? – подмигнул ему Андрей. – Донт стэй как вкопанный. Зови хиа кого-нибудь из старших. Олдмен, андестэнд?

Мальчонка явно не андестэнд. Не каждый взрослый разобрал бы шаховский инглиш, но тут уж ничего не поделаешь. Раньше надо было озаботиться. Что бы такого придумать, чтобы до него дошло? А, была не была!

– Колл Гарика сюда, слышь, – попросил Андрей и медленно, по слогам повторил: – Га-ри-ка.

– Нгайи[1]? – переспросил малыш, обрадовано закивал и тут же усвистел куда-то, вопя на всю округу: – Нгай-и-и-и!

Ну вот, одно разумное существо всегда может договориться с другим, даже не очень разумным.

* * *

Вместо ожидаемого студента в хижину заглянул другой до боли знакомый персонаж.

– Шаха! Живой!