Не ходите дети...

Вот так-то, дорогой Андрей Викторович! Хотел откровенного разговора – получай. И ведь всё правильно. Не хочешь быть своим – значит, будешь чужим. А с чужаком долго возиться не станут. Рано или поздно попросят с вещами на выход. И скорее рано, чем поздно. В самый неподходящий момент. И придётся тогда всё начинать с начала. Только уже без Гарика. А значит, и самого Шахова такой вариант не устраивает.

Студент, кто бы спорил, редкостным говнюком оказался, но не бросать же парня одного в чужой стране. Даже хуже того, в чужом мире, либо в чужом времени. Он ведь только с виду такой же, как здешние папуасы, а на самом деле ему ещё трудней будет вживаться в другие условия. Как раз из-за своей похожести. Нет, вляпались вдвоём – вдвоём и выбираться надо. Только ещё один вопрос уточнить нужно:

– Но если я буду кумало, меня хоть к этому вашему колдуну, Куку-кому-то, отведут?

Бабузе закончил с обедом и теперь потягивал пиво из большой чаши, а потому находился в благодушном настроении.

– Я бы тебя и так отвёл, когда с делами разберусь. Но лучше, конечно, сначала с Сикулуми поговорить. С колдунами всегда непросто договориться, но раз уж тебя сам вождь прислал, старик станет сговорчивей.

Шахов не стал признаваться, что согласился бы из без этих обещаний – всё равно деться некуда. Но приятней думать, что ты не просто подчинился неизбежности, а выторговал для себя эксклюзивные условия.

– Ладно, договорились, пойду я в вашу армию, – не стал упрямиться он. – А что должен делать кумало, пока война не началась?

– Да ничего особенного, Почитать предков, слушаться вождя и старейшин и не нарушать обычаи. А в остальном – делай, что хочешь. Строй новый дом, заводи своё

стадо, женись, наконец. Жениться – это даже важнее, чем дом. Неженатый кумало – не настоящий кумало. Хочешь, дочку свою за тебя отдам? Вот эту, Новаву.

И он кивнул на сидящую в сторонке на корточках девушку.

Андрей тоже поглядел на неё. Раньше всё как-то некогда было. Ага, та самая, которую он в первый раз приметил ещё тогда, когда в крааль приходил Хлаканьяна. Почему приметил? Да потому что одета она была иначе, чем другие дочери кузнеца. То есть, в отличие от них, была одета. В некое подобие кофточки, закрывающей грудь и живот. Закрывающей весьма условно, при желании всё там можно было рассмотреть, но всё-таки различие сразу бросалось в глаза. Одно дело – выставленные напоказ крепкие девичьи груди, и совсем другое – они же, но спрятанные за слабо колышущейся бахромой. Откровенно говоря, второй вариант как-то даже эротичней. Интересно, почему же всё-таки она одета иначе, чем сёстры?

Девушка по его пристальным взглядом засмущалась, отвела глаза, чуточку отвернулась. Отчего, впрочем, рельеф проступил ещё отчётливей.

– Правда, выкуп тебе заплатить нечем, – продолжал стоить планы Бабузе. – Стада у тебя своего пока нет. Но, с другой стороны, ты же её никуда из моего крааля не уведёшь. Стало быть, в накладе я не останусь. Но чтобы совсем даром не отдавать – так уж и быть, согласен на тот браслет, что у тебя на руке обычно надет.

Шахов, чьи мысли текли несколько в другом направлении, не сразу понял, что речь идёт о его швейцарских часах. Скромных таких «Роже Дюбуа», тянущих от силы на пятнадцать тысяч евро. Да, это, конечно, не корова, но у кузнеца всё равно губа не дура.

Да бог с ними, с часами. Не перед кем здесь ими хвастаться. Не поймут, не оценят. А точное время ему теперь и вовсе ни к чему. Достаточно сказать «когда солнце станет вон над тем деревом», и каждому понятно. Кроме, может быть, самого Андрея, но придётся как-то привыкать, приспосабливаться. И он бы, не задумываясь, расстался с часами, только было бы зачем.

Нет, дочурка-то в общем и целом симпатичная, улыбчивая, фигуристая. Хотя бёдра немного полноваты, но местные девушки, как успел заметить Шахов, вообще крепкого сложения. Зато, наверное, на здоровье не жалуется, и ко всякой домашней работе с малолетства приучена. Словом, не такая уж и дурацкая идея. Только подозрительно, что кузнец так активно за сватовство взялся. Непохоже на него. Вообще-то Бабузе – мужик обстоятельный, и горячку пороть не любит. А может, он и сейчас не сгоряча? Давно всё обдумал и только удобного случая ждал. А теперь, выходит, дождался.

– А почему именно Новаву? – на всякий случай поинтересовался Андрей. – У тебя есть и другие дочери.

Кузнец закашлялся, а девушка, до того момента с вполне понятным интересом следившая за беседой, вдруг вскочила, собрала в корзину пустую посуду и умчалась домой. Бабузе подождал, когда она скроется за кустами, и лишь затем ответил:

– Извини, Шаха, но других я без выкупа отдать не могу. Обычай такой.

– А эту почему можно?

Теперь уже и Шахову стало интересно. Не то чтобы ему на самом деле срочно захотелось жениться, но не стоит упускать любую возможность узнать побольше об обычаях кумало. Пусть даже связанных не с самой важной, во всяком случае – лично для него, стороной их жизни.