Не ходите дети...

– Значит, он тебе всё рассказал?

Бонгопа не ответил, а Шахов не рискнул переспрашивать. Бывают такие минуты, когда лучше помолчать.

* * *

Позже Бонгопа всё же разговорился. Возможно, потому что молчал Мзингва. А это – для тех, кто знавал парня прежде – трудно переносимое зрелище. Бывший шофёр выглядел совсем потерянным. Он даже не поинтересовался, куда его ведут. Немного огорчился, что не сразу в Дурбан, но протестовать не стал и все последующие рассказы выслушал с равнодушным, отсутствующим выражением лица. А может, и вовсе пропустил мимо ушей, сосредоточившись на собственных, видимо, не очень весёлых мыслях.

Но сын кузнеца упрямо обращался именно к Мзингве, надеясь хоть как-то его расшевелить. Об отце и других родственниках он, понятное дело, не вспоминал. А вот про разбойников сообщил немало интересного. Пожалуй, даже с избытком.

По его словам, лихие люди поселились на горе Нгоме недавно, недели две назад. Сначала их там было не больше полутора десятков, а сейчас численность шайки, по всей видимости, перевалила за сотню. Разбойники построили в лесу настоящий большой крааль и живут там обычной для здешнего народа жизнью. Мужчины ухаживают за скотом, женщины следят за домом и копошатся на крохотных участках, засеянных кукурузой. Правда, женщин и детей в лагере совсем мало. А мужчины, помимо пастушеских обязанностей, заняты грабежом соседей. Которые, не будь дураки, постепенно перебираются от подножия горы в более безопасные места.

В состав шайки в основном входят кумало, но есть также ндвандве и даже несколько сибийя.

– Брат, а не слишком ли много ты про них знаешь? – не удержался от ехидного вопроса Шахов. – Обычно слухи не бывают настолько подробными.

– Ну да, – согласился Бонгопа, ничуть не смутившись. – Это не только слухи. Приходил тут один к нам в военный крааль, уговаривал в разбойники уходить.

Агитатор, стало быть? Ну-ну, интересно. И чему же он собирался солдатиков соблазнить? Мир – народам, земля – крестьянам? Или нет, они же тут скотоводы. Значит, каждому по корове.

– А зачем вам уходить? – подзадорил рассказчика Шахов. – Вы же служите вождю.

– Я больше не служу Сикулуми, – отрезал Бонгопа и отвернулся.

Нет, так нельзя. Парень сейчас замкнётся и ничего больше не скажет. А у него наверняка есть ещё любопытные сведения.

Андрей ухватил спутника за плечи и без лишних церемоний развернул обратно лицом к себе.

– Извини, я не хотел… Но всё-таки, что он вам ещё говорил?

Бонгопа недовольно повёл плечами, словно там до сих пор находились пальцы Шахова. Словно, сбрасывал их с себя. Но обиды не затаил, ответил:

– Говорил, что их предводитель скоро станет самым главным вождём среди всех нгуни. И тогда каждый, кто хоть раз обидел его мать, пожалеет, что вообще родился на этот свет. А Сикулуми – её главный враг, и все, кто ему служит, обижают Нтомбази, и поэтому станут врагами её сына.

– Слушай, Бонгопа, – перебил его Андрей, – что-то не нравятся мне эти разбойники. Опять воевать – надоело. Может, не пойдём?

– А куда нам ещё идти? – ответил воин вопросом на вопрос. – В другом месте люди Сикулуми нас сразу отыщут. И потом, попросись мы в любое другое племя, всё равно пришлось бы как-то отблагодарить хозяев за гостеприимство. А что у нас с тобой есть кроме ассегаев?

Да, тут он, пожалуй, прав. В конце концов, разве кумало не того же потребовали от Шахова чуть ли не при первой встрече? Раз ты в стае – отправляйся вместе со всеми на охоту. И слушайся вожака. Если велят казнить обидчиков его любимой мамочки…

– Подожди, как ты сказал – Нтомбази? А причём здесь она? Да и её сын тоже. Он вообще на самом деле умер.

– Да, настоящий Звиде отправился к предкам, – спокойно согласился рассказчик. – Но у Нтомбази был и другой сын – Сило[8], похожий на брата, как одно зёрнышко кукурузы на другое. Тебе же, наверное, рассказывали…

Он опять замолчал, вспомнив, от кого мог Шахов слышать эту историю.

Андрей тоже вспомнил, но был слишком заинтригован рассказом, чтобы расстраиваться. Вот так дела! В этой удивительной стране даже старые легенды оживают. Ещё недавно он ни в жизнь бы не поверил в подобные басни. Но после всего, что с ним здесь произошло, после того как сам наколдовал молнию… А чёрт его знает! Тут без поллитры не разберёшься. А до такой полезной вещи кумало ещё не додумались. Придётся принимать происходящее таким, каким его видят аборигены.

– Так ведь говорили, что один из близнецов – не человек, а злой дух? – сходу сориентировался Шахов в местных суевериях. – Кто же из них – покойный Звиде или этот твой Сило?

– Тот, что звал нас в шайку, утверждал, что Сило – не дух. Проверяли его. Так же, как и тебя.

Андрей кивнул. Такое и захочешь – не забудешь. Правда, он так и не понял, каким образом его тошнилово доказывает, что он человек, а не дух. Но им тут виднее, они с духами чаще общаются.

– А если проверка была не настоящей? – на всякий случай засомневался он. – Для вида.

– Как это? – не понял Бонгопа.

– Что если ему дали не настоящий яд?