Не ходите дети...

Постепенно, чтобы совсем не задохнуться, сбросил скорость, перешёл на трусцу, потом совсем остановился. Сын кузнеца вопросительно посмотрел на спутника.

– Отбегался я, друг. Сил больше нет, – виновато пожал плечами Шахов. – Боюсь, когда они нас догонят, я и драться-то не смогу.

Чернокожий воин досадливо поморщился, но ничего не сказал. Видел, что белый человек не врёт. В таком состоянии с ним и подросток справится. Повернулся к врагам, перехватил поудобней ассегай и вдруг удивлённо вскинул фамильные сросшиеся брови.

Преследователи сами остановились в отдалении, у одинокой старой зонтичной акации, и о чём-то оживлённо переговаривались между собой.

– А ведь они тебя побаиваются, Шаха! – обрадовано сообщил он спутнику. – Попробуй-ка их ещё сильнее напугать. Сделай вид, что колдуешь, помаши на них руками и скажи что-нибудь страшное, непонятное.

– Руками, говоришь? – задумался Андрей. – Не знаю, пошевелятся ли они?

Он с завистью посмотрел на Бонгопу. Вот народ! Километра четыре отмахал и даже не запыхался. Возможно, вспотел чуток, но при таком ливне разве определишь? И те, сзади, наверное, утомились не намного больше. В случае чего, и сами помахать руками смогут неплохо. А, ладно, хуже уж точно не будет.

– Эй вы, безмозглые самки павиана, подходите, кому жизнь не дорога! – крикнул Шахов плотной кучке кумальских воинов. – Вы у меня сейчас всю землю на этой поляне съедите. А что не сможете, тем я вас сверху присыплю.

И заметив, что его речь произвела впечатление, добавил уже на родном языке:

– Вас много, а нас – рать. Сейчас увидите, как погибает русский бандит. Вперёд, за Родину, за Путина! Аста ла виста, бэби!

Это, конечно, уже не по-русски, а по-терминаторски, но ребята, скорее всего, разницы не почувствуют. Увлёкшись новой ролью, Андрей, наклонился, подобрал ещё не размытый дождём комок земли и бросил в сторону врагов.

Зря Шахов жаловался на бессилие. Бросок получился неплохой, прицельный. Снаряд, пролетев метров тридцать-тридцать пять, расшибся об ствол дерева на высоте в три человеческих роста.

В тот же момент тёмно-сиреневые тучи над головой, почти не различимые за струями дождя, вспыхнули ярким, пронзительно белым копьём. И оно с оглушающим треском вонзилось в верхушку той самой акации, в которую метился Шахов.

Раскат грома ещё долго звучал у него в ушах. А потом всё стихло. Даже ливень. Пахло круто посоленными свежими огурцами. Верхушка дерева едва заметно дымилась. Преследователи, если и не все потеряли сознание от электрического разряда, то попадали на землю от испуга. Бонгопа, судя по лицу, готов был проделать то же упражнение.

– Как… ты… это… сделал? – только и смог выдавить из себя храбрый воин.

– Вот и я думаю – как? – прошептал в ответ Андрей, сам ошеломлённый последствиями своей выходки. – А ещё – кто и зачем?

Он уже свыкся с тем, что в мире существуют колдуны, существует настоящее волшебство, а не киношные спецэффекты. А теперь поверил бы и в ангела-хранителя, уже не в первый раз за последние дни приходящего к нему на выручку. Да хоть в Перуна-громовержца, раз уж он чем-то могущественному дяде чем-то так приглянулся. Однако было бы глупо, если бы все старания высшего существа оказались напрасными. На бога надейся, а ноги не забывай делать вовремя.

– Пошли отсюда, пока ребята не очухались, – немного грубовато дёрнул он Бонгопу за руку. – Ну, что ты на меня уставился? Не я это, мамой клянусь, не я! Пошли, кому говорят!?

– Куда? – растерянно пробормотал сын кузнеца.

– А вот это я у тебя хочу спросить, – невесело усмехнулся Шахов. – Мы с тобой теперь беглые преступники. Нам нужно хорошенько спрятаться, надёжно.

Бонгопе не сразу, но всё-таки удалось сдвинуться с места, и он поспешил вслед за Андреем.

– Тогда забирай чуть правее, – посоветовал кумало спутнику. – Во всей округе я знаю только одно место, где можно укрыться от воинов Сикулуми. Это лес на горе Нгоме. Говорят, там сейчас обосновались разбойники.

Андрей сбился с шага. Опять разбойники! Не многовато ли их развелось в крохотных владениях вождя кумало? Хотя, каков поп, таков и приход. Почему бы, собственно, и нет? Ему, чудом избежавшему смертного приговора, теперь самая туда и дорога. По крайней мере, на первое время, отсидеться, пока не прекратятся поиски беглецов. А потом нужно ещё раз попытаться выдернуть Гарика из этого гадюшника. Значит, решено. Да и Бонгопе, если разобраться, больше податься некуда. Разве что уйти в другое племя. Но это уж пусть он сам решает.

– Ты пойдёшь со мною? – на всякий случай уточнил он. – Вот и славно. Только сначала Мзингву заберём, он меня в пещере у реки дожидается.

– Да, я знаю, – кивнул сын Бабузе. – Я говорил с ним.

Как это – «говорил»? Когда он успел повидаться с Мзингвой? И как вообще нашёл эту неприметную пещерку? А впрочем, это Андрей так решил, что о ней никто не знает. А Бонгопа-то местный. Небось, в детстве все берега вокруг облазил. А может, и сам её для какого-нибудь тайника использовал. И был приятно удивлён, встретив в своём секретном месте старого знакомого. Но раз уж они встретились, значит…