Не ходите дети...

На самом деле Шахов и не был заинтересован в победе разбойников – или правильнее их назвать заговорщиками, повстанцами – от них требовалось лишь поднять побольше шума, а дальше ему предстоит действовать в одиночку. Но раз уж он оказался командиром для этих десятерых, если они буквально в рот ему смотрят, верят, надеются на его опыт и везение, надо же хоть что-нибудь для ребят сделать. И Андрей ещё раз продемонстрировал уже ставший его коронным номером приём – зацеп и увод в сторону щита противника с последующим колющим ударом ассегая. Лажа полная – сработает в одном случае из пяти. Но зато ребята были счастливы, будто приобщились к великой тайне. И он не стал их разочаровывать, разбил попарно и заставил отрабатывать приём до автоматизма. Всё равно за несколько дней, или даже за неделю, из мирного человека не создашь непобедимого бойца, так пусть хоть жирок подрастрясут, попотеют – всё больше шансов уцелеть.

Сило за эти дни всего несколько раз появлялся на плацу, но выглядел при этом таким занятым, торопящимся куда-то, что даже и парой слов не успевал ни с кем перекинуться. Впрочем, в другом состоянии Андрей его и не видел. Может быть, вожак на самом деле и не спешил, просто, как всегда, не мог долго оставаться на одном месте.

И с Бонгопой Шахов почти не общался. Тот был занят своим десятком, но и в свободное время не рвался поговорить со старым знакомым. Андрей это видел, и потому тоже не навязывался. Может, сын кузнеца переживает, что втравил его в эту авантюру. А может и наоборот, злился на него. Бывает такое, когда чувство вины перерастает в неприязнь к человеку, перед которым ты же на самом деле и виноват. И тут уже ничего не исправишь, только хуже можешь сделать.

А вот Мзингва, когда возвращался с пастбища, постоянно крутился возле Шахова. Но рядом с ним сам Андрей чувствовал себя неловко. Слишком уж не похож был этот тихий, робкий человек на прежнего разгильдяя. И неизвестно, вернётся ли к нему когда-нибудь былая беззаботность. Вряд ли. Но каждый день видеть всё то же выражение ужаса в его глазах Шахов больше не мог.

И он даже обрадовался, когда время ожидания закончилось, и утром четвёртого дня всем воинам приказали собраться возле дома Сило. Из его выступления, по обыкновению эмоционального, но скомканного и неразборчивого, выловить какую-то информацию не удалось. За исключением того, что напасть на ндвандве предстоит этой ночью. Но затем Кукумадеву объяснил ситуацию подробней.

Сегодня в краале вождя ндвандве будет большой праздник. Молодой вождь Звиде женится на дочери Сикулуми, красавице Зембени. Ходили, правда, неприятные слухи, будто бы она забеременела ещё до свадьбы, но оказалось, что во всём виноват зловредный жучок чака, пробравшийся в живот к девушке и помешавший крови выходить из неё тогда и так, как и когда это должно происходить[3]. Но знахари-ньянга выкурили его наружу, и теперь никаких препятствий для вступления в брак не осталось.

Шахов мысленно выругался. Вот ведь сволочи! Сначала его из-за этой девчонки приговорили к смерти, а потом вдруг выясняется, что ничего такого страшного и не случилось. Возможно, эту беременность придумали лишь для того, чтобы было в чём обвинить Шахова. А может, он и вовсе обтирал топор с другой девушкой. Имени-то он у неё не спросил. Раз уж это у них – обязательная процедура, вроде прививки от столбняка, так какая разница, как медсестру звали? Да и в лицо Андрей её вряд ли признал бы. В общем, попался он тогда на обычный развод, только с примесью местной экзотики. Но не исключён и такой вариант, что Гарика заставили жениться на беременной дочке Сикулуми. Кто ж его, сироту казанскую, спрашивать будет. Видел Андрей, как Хлаканьяна с вождёнком обходился – зажал голову в подмышку и потащил, куда ему самому нужно. А студент-то ещё собирался историю изменить. Тут собственную свадьбу – и ту отменить не получается.

Отвлёкшись, он едва не прослушал другие подробности, и кое-что пришлось додумывать самому по тем обрывкам, которые всё-таки отложились в голове. Судя по всему, невеста с родственниками и почётным эскортом из нескольких десятков воинов-кумало, прибыли в крааль ндвандве вчера вечером. Но главная церемония с ритуальными танцами и большим количеством пива состоится сегодня. Гулять будут до глубокой ночи, и более удобный момент для нападения, чем завтрашний рассвет, и представить трудно. Враги будут сонными, ещё не протрезвевшими. Причём, если всё пройдёт гладко, удастся разом расправиться и с самим Звиде, и с его защитником Сикулуми, тоже пришедшим на праздник[4].