Не ходите дети...

Откровенно говоря, всё это попахивало авантюрой. Пусть даже получится застать противника врасплох и перебить всех гостей, но как потом удержать крааль в своих руках? В племени ндванде где-то около тысячи взрослых мужчин, ещё столько же, если не больше, у кумало. Вряд ли они оставят безнаказанным убийство сразу двоих вождей. Впрочем, не настолько хорошо Шахов знал местные порядки, чтобы судить, что возможно, а что нет. Да и сам он, вместе с Гариком и Мзингвой, к этому моменту будет уже далеко от места событий. Если, конечно, вообще будет.

Тем временем разрозненные крики собравшихся переросли в мощный хор, затянувший воинственную песню. Ну, не могут эти ребята что-нибудь делать, не устроив предварительно карнавал с песнями и плясками. Кто-то уже развёл костёр, хотя солнце ещё не добралось до полудня. Но без огня танец выйдет не таким зажигательным. Он, кстати, долго ждать себя не заставил. Правда, получалось всё равно не так слаженно и красиво, как в тот день, когда кумало собирались на войну с сибийя. Но это и не удивительно – здесь, в лагере разбойников собрались люди из разных племён, возможно, никогда прежде друг с другом и не встречавшиеся. И какие-то различия в танцевальных движениях у них просто обязаны найтись.

Но Андрею понравился и не отрепетированный номер. Наверное, эти ребята по-своему правы. Никто не знает, что их ждёт завтра на рассвете, так почему бы сегодня не повеселиться. Только сам он в пляске участвовать не стал. Всё равно у него так хорошо не получится, только другим удовольствие испортит.

Тем более что неорганизованные выступления вскоре закончились и дальше солировать начал Кукумадеву. Покачиваясь на ходу, то ли от старческой слабости, то ли в такт с песней, он обошёл всё воинство. В левой руке он держал сделанный из тыквы сосуд, а в правой – уже знакомую Андрею метёлочку из бычьего хвоста для опрыскивания прихожан магическим снадобьем. Колдун не слишком энергично размахивал ею и при этом что-то бубнил себе под нос. Но окружающие либо обладали лучшим слухом, чем Шахов, либо просто заранее знали, что скажет старик, и дружно, громко, нараспев повторяли его слова. В общем-то ничего неожиданного, оригинального в них не было: «нас ждёт победа», «враги разбегутся, как трусливые шакалы», «духи предков с нами» и так далее в том же незамысловатом стиле. Толпа ему поддакивала, даже не задумываясь над тем, что воевать они собираются со своими же соплеменниками, чего ни один здравомыслящий предок одобрить по идее не мог. Но с другой стороны, и они могли усомниться в том, что говорит колдун.

Вдруг Кукумадеву по-кошачьи подпрыгнул на месте, замер, по-собачьи склонил голову на бок и принюхался.

– Кто-то здесь не хочет нашей победы! – прошипел он и завертелся волчком, словно выискивая злодея взглядом.

– Не может быть! Здесь таких нет! – пел хор, по-видимому, подчиняясь правилам игры.

– Кто-то здесь замыслил измену! – снова возопил колдун.

Теперь он крутился медленнее, и стало заметно, что никого он не высматривает. Зрачки глаз старика закатились куда-то в район бровей, и выглядел он сейчас действительно устрашающе. Шахову показалось, что Кукумадеву смотрит на него, хотя и не совсем понятно, чем смотрит. Но явно не глазами.

– Скажи нам, кто изменник? – надрывались между тем певчие. – Мы хотим знать его имя!

Где-то между лопатками Андрея зашевелилось нехорошее предчувствие, что старик закончил развлекаться, и если до сих пор играет, то в очень серьёзную и опасную игру. С кем бы это? А что если с ним, с Шаховым? Вдруг Кукумадеву что-то пронюхал про его планы? Или Бонгопа настучал? Что значит «не может быть»? В этой долбанной Африке может быть всё. И ни за кого здесь нельзя ручаться. Потому что они могут быть какими угодно честными и добрыми, но честь и добро понимают по-своему, по-кумальски. И в этот раз правила хорошего тона требовали слить Шахова. Но зачем тогда так затягивать дело? Чего старик добивается? Ждёт, когда у Андрея сдадут нервы,

или просто заводит толпу?

Кукмадеву медленно, с остановками, двигался в сторону Шахова, сопровождаемый многоголосым, завораживающе мелодичным требованием назвать имя предателя. Он подходил всё ближе и ближе. Четыре шага, три, два…

– Ты! – резко выдохнул колдун, развернулся и ткнул пальцем в негра средних лет, стоящего рядом с Андреем.

Тот молча, обессилено бухнулся на колени. И слава богу, что подходящего места для того, чтобы упасть в обморок больше не было. Волей-неволей Шахову пришлось удержаться на ногах. Рядом с ним тяжело дышал Кукумадеву. От возмущения или от нервного напряжения – кто знает? Старик с видимым трудом сдёрнул с шеи один из подвешенных там мешочков, развязал его, неторопливо покопался внутри и вытащил на свет какую-то безделушку – тонкий ремешок из светло серой змеиной кожи, украшенный перьями, ракушками, пучками травы. А в самой середине нелепо торчали из разреза в коже чёрные, свивающиеся по краям в спираль шерстинки. Это похоже… да, скорее всего, это человеческие волосы. Волосы негра, точнее говоря. Уж не это ли самого?