Не ходите дети...

Наверное, она сама во многом виновата. Слишком оберегала сына, даже тогда, когда он окреп и почти избавился от недуга. По её глупости для окружающих Звиде так и остался несчастным мальчиком, одолеваемым злыми духами. Сикулуми опасался, что сын Нтомбази в самый неподходящий момент опять заболеет и сорвёт все его планы. Немощный вождь никому не нужен. Неудивительно, что он решил подстраховаться. Вместо настоящего сына Нхлату показать старейшинам ндвандве двойника.

Но с этим ещё можно было смириться. Если бы в один прекрасный день по глазам Хлаканьяны она не поняла, что советник с вождём на этом не успокоятся. Двойник не только здоровее её сына, он ещё и намного меньше понимает в происходящим, а значит, будет гораздо послушнее. Живой Звиде стал для них обузой, а сильные мира сего не любят, когда что-то или кто-то мешает их планам.

Ту ночь женщина проплакала молча, сжав зубы, опасаясь неосторожным всхлипом потревожить сына. А наутро у неё уже был готов собственный план. Отчаянный, смелый до безрассудства. Раз уж она не может бороться с вождём, остаётся только подыграть ему, избавить от хлопот. Раз Звиде должен умереть, он умрёт. Для всех, кроме собственной матери и ещё двух человек.

С Кукумадеву Нтомбази познакомилась очень давно. Старик долго лечил её сына и, в общем-то, небезуспешно. И к самой женщине относился хорошо, даже немного учил колдовству. А со временем она узнала, что и у колдуна тоже имелись старые счёты с вождём. Лучшего союзника и придумать трудно. Даже то, что жил Кукумадеву на отшибе, ни с кем по-соседски не общаясь, тоже играло ей на руку. Оставалось только доставить мальчика в крааль колдуна, не вызывая подозрений. А для этого требовался ещё один помощник. Но и его долго искать не пришлось.

– Бонгопа? – на всякий случай уточник Шахов. – Но почему именно он.

Нтомбази ответила почти человеческой, почти женской улыбкой:

– Потому что ради меня он сделает что угодно.

Сын Бабузе невольно вздрогнул, а заодно и Андрея заставил поморщиться от боли. Амулет ведь по-прежнему оставался в руках воина. Но Шахов уже не злился на него, пожалуй, даже жалел.

Ах, вот оно что! Ну и попал ты, парень! Угораздило же влюбиться в такую мегеру!

Бонгопа не раз и не два звал Нтомбази замуж. Мужчина он видный, и может быть, она бы и согласилась стать его женой. Не беда, что он – сын простого кузнеца. Ей не составило бы труда сделать из него настоящего вождя. Но оставалась одна сложность – женой вождя Нтомбази уже была. И прекрасно знала, как из любимой жены становятся второй, третьей и даже совсем никакой. Нет, такого счастья она больше не хотела. Куда лучше быть матерью вождя. Вот это уже навсегда. И она упорно много лет шла к цели, пока вдруг появление Гарика не поставило её планы под угрозу. И надо ж такому случиться – привёл чужака в племя именно Бонгопа.

Теперь он уже просто обязан был исправить собственную ошибку. И надо отдать ему должное – исправил. Для начала сын кузнеца сам, на своих плечах отнёс мальчика к колдуну.

– Но ведь он же умирал? – опять не удержался от вопроса Шахов. – Все видели, насколько он плох. Даже мой приятель Мзингва.

– Хорошо, что он не повстречался со Звиде чуть позже, – продолжала хвастаться Нтомбази. – Прежде всего – для твоего друга хорошо. Иначе Бонгопе пришлось бы отрезать его длинный язык.

Женщина давно заметила, что её сыну становится хуже, если он случайно понюхает листья дерева умсимбити[8]. И чем дольше нюхает, тем сильнее заболевает, страдает от удушья. А потом Кукумадеву научил её готовить снадобье, снимающее эти приступы. Так что, когда понадобилось, мать своими руками едва не свела Звиде в могилу, дождалась, когда все убедятся в том, что он уже не жилец и лишь после этого разрешила Бонгопе отнести мальчика к колдуну. Тяжко было видеть страдания сына, но она держалась и ещё предостерегала помощника, чтобы тот не поддался жалости и не накормил больного снадобьем раньше времени. Если бы кто-то увидел выздоравливающего Звиде, все мучения оказались бы напрасными.

– Ну, хорошо, – согласился Шахов, – ты спасла сына. А дальше? Зачем тебе было нужно всё остальное?

– А дальше мой сын должен стать настоящим вождём ндвандве, – гордо ответила женщина. – Великим вождём. И он им станет с моей помощью.

По настоянию Нтомбази её помощники при каждом удобном случае вспоминали старую, почти легендарную историю о братьях близнецах, один из которых оказался злым духом. Особо подробно пересказывали слух о том, что сангома перепутали и приказали убить не того младенца. И совсем шёпотом сообщали, что бедный ребёнок не погиб, вырос большим и сильным и в скором времени объявится, чтобы отобрать титул вождя у злого духа. Потом Кукумадеву ночью сжёг свой крааль, обвинив в этом неких разбойников, и сам же начал сколачивать новую шайку для Звиде. А Нтомбази по-прежнему изображала любящую мать Гарика, изображающего её любящего сына, и надеялась лишь на то, что скоро этот глупый спектакль закончится.