Не ходите, девки, в загс, или Осторожно: замужество!

Мы встречались с Андреем каждый день. Он неизменно ждал меня возле офиса после работы, и мы шли гулять. В любую погоду. Когда уставали, садились на лавочки. И тогда любимый делал непозволительную вещь − доставал перочинный ножик и царапал на скамейках свои простенькие признания в любви. С одной стороны меня раздражали подобные действия. Ну зачем портить имущество?! С другой стороны было невероятно приятно, что все лавочки моего района исписаны фразами: "Липочка, я тебя люблю!" "Ты моя любимая! "Здесь были мы: прекрасная Олимпиада и ее вечный раб Андрей". Он без конца лепетал слова любви, говорил, как ему повезло, что я самая-самая. Называл меня ласточкой. И требовал дать ласковое прозвище ему. Я немного подумала и сказала: будь же Солнышком. Светленький, улыбчивый, в мою жизнь принес столько тепла и света. Топать в загс Солнышко был готов хоть сейчас. Еще он обещал, что мне никогда не придется убирать, готовить, стирать и делать прочие подобные вещи. Я создана для другого! Эти слова меня подкупили окончательно. Я согласилась познакомиться с его родней. Будущая свекровка, многочисленные тетушки и даже сестра любимого − высокомерная особа по имени Олеся − приняли меня хорошо. Я долго не решалась познакомить Андрея со своей семьей. Все вышло самом собой. Как правило, поздно ночью, чтобы хоть немного поспать перед работой, мы все же расставались. Андрей провожал меня и уходил домой. Но довольно часто я выходила утром на работу и видела его, задремавшего на лестничной клетке. На мой вопрос, почему не ушел, любимый отвечал:

− Не смог! Представил, что ты далеко будешь, и... остался. Ты не переживай, Лип, я нормально поспал.

Глава 15

Подобные ночевки участились. Мы с Андреем ругались. Солнышко упирался и не хотел уходить. Он вообще был готов не расставаться ни на минуту. Нас разлучала только работа. По утрам мне приходилось отправляться в редакцию, ему − на завод. Не знаю, сколько бы все это еще продолжалось. Но вмешалась моя маменька. "Зятька" под дверью она заметила давно. Сначала делала вид, что это ее не касается. Но в один прекрасный момент не выдержала. Потрясла за плечо кутавшегося в куртяшку Андрея и сказала:

− Ну хватит уже от холода трястись. Липка моя − сволочь последняя. Даже в дом не пригласит. А я, теща твоя, добрая. Пошли!

Любимый не верил своему счастью. Вскоре он уже распивал с будущей тещей горячий чай на нашей кухне. Была суббота, и я еще крепко спала, не подозревая о том, что происходит в родном доме. Общий язык мать и любимый нашли сразу. Андрей ей очень понравился. Открытой доброй улыбкой, готовностью помочь и тем, что сразу заметил все неполадки в доме, требующие мужской руки. Мои отчим и брат не умели даже гвоздя забить. А вот у мужа, признаю, были золотые руки. Даже в молодости. Он словно родился с молотком, плоскогубцами и стамеской в руках. У него спорилась любая физическая работа. Он легко справлялся с электрикой и сантехникой. Обои, которые клеил в первый раз, ложились ровно и не отклеивались. Еще он прекрасно готовил и даже умел шить. Тем субботним утром, пока я спала, он успел починить выключатель, вставить разбитое стекло, выпить с будущей тещей чаю. А потом они решили испечь блины. Поставили сразу две сковородки. Я проснулась от вкусного запаха, вышла на кухню и остолбенела. Парень, которого я боялась представить своей семье, вовсю хозяйничал на кухне. Мать смазала маслом очередной блин и сказала:

− Не думала, что такая страшилка, как ты, красавчика отхватишь. Мне внучки красивые нужны. Поженитесь, квартиру получишь! Для Ромки берегла, да он, видно, никогда не женится...

У меня будет собственная квартира?! Мать согласится на размен нашей шестикомнатной и выделит мне хотя бы однушку?! Я не верила своим ушам. Всегда все доставалось только брату. Меня и младшую сестру Соню мать терпеть не могла. А сыночка обожала безмерно. Он был как две капли похож на мать и обладал внешностью Аполлона. А также амбициями Наполеона и умом пятиклассника. Вообще он был добрым и милым. Девчонкам нравился, но вот замуж они за него не шли. Потому что Ромка страдал работофобией. Он боялся работы как огня. При этом страшном слове его прекрасные глаза наполнялись ужасом. Зато он обожал возиться по хозяйству. С удовольствием пылесолил всю квартиру, заготавливал соленья-варенья, нянчился с соседскими детьми. Встреть он бизнес-вумен на своем пути, способную обеспечить семью, думаю, вышла бы гармоничная и счастливая пара. Но бизнес-вумен не встречалась. А еще братец обожал попить пивка. Не так часто, но всегда с последствиями, потому что после определенного количества любой спиртосодержащей жидкости его тянуло на приключения.

Услышав свое имя, братец выполз на кухню. Судя по Ромкиной опухшей физиономии, вчера был как раз такой день − продвинутого пива. Брат выдул стакан холодной воды и спросил:

− Че, Липка замуж собралась? Квартиру разменивать хотите? Так... это я тоже женился.

Очередной блин выпал у матери из рук прямо на пол:

− Что?! Где?! Когда?!

− Вчера. В загсе. Там всех женят.