Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ

Жизнь потихоньку налаживалась, отношения с матерью складывались ровными. Подругами они, конечно, так и не стали, да и о своей жизни с уже бывшим супругом Васька делиться не захотела, как страшный сон похоронив воспоминания о прожитых годах глубоко в памяти. Сестрёнка заканчивала восьмой класс и уже невестилась вовсю, а Тусечка ходила в детский садик всего в несколько шагах от дома. Михей их не беспокоил, в одночасье сгинув с глаз долой, видимо, других проблем у парня хватало. Алименты на дочку приходили пока регулярно, но совсем уж копеечные. «Да и ладно! Без его помощи проживём, не помрём!» – не унывала Василиса, счастливо потягиваясь всем телом, раскинувшись в постели, которую теперь ни с кем делить ей не приходилось, каждый вечер с содроганием ожидая прихода нетрезвого супруга. Тем не менее от ставшего привычным терзающего страха до конца избавиться так и не получилось, и она по-прежнему невольно вздрагивала при каждом внезапном звонке в дверь. «Ничего, время лечит…» – подбадривала себя девушка, потихоньку привыкая к новому для себя статусу разведёнки. О новом замужестве Васька и не помышляла, вспоминая годы, проведенные в браке, с жутким содроганием. «Да и кому я теперь нужна? – напутственные слова матери не забылись. – Вон Кирилл и тот от меня отказался…» На работу теперь ездила в другой посёлок, дорога занимала больше часа с пересадками. Нельзя сказать, что пребывала в неуёмном восторге от нового места, ностальгия по «Скорой» нет-нет да и всколыхнёт душу щемящей тоской, но выбора у девушки не оставалось, перспектива получить своё жильё – достаточно веский аргумент, чтобы и потерпеть немного. В фельдшерском-акушерском пункте, оборудованном в трёхкомнатной квартире на первом этаже пятиэтажного дома, приём больных вели на пару с ещё одним фельдшером, одинокой женщиной лет тридцати пяти. Дамочка оказалась себе на уме и на правах заведующей по-быстрому сгрузила на девушку основную часть обязанностей, а Васька и не возмущалась вовсе, да и пациентов своих, особенно пожилых, искренне любила, относясь словно к близким родственникам, пытаясь помочь всем и каждому без исключения. Прошла пара месяцев, когда случайно узнала, что бывшего супруга всё-таки турнули из органов, но встречать того не приходилось, вроде как с горя ушёл в гулянку запойную, так поговаривали местные вездесущие тётки, громко шепчась в узеньком коридорчике к ней на приём.

На подходе маячил очередной Новый год… По китайскому гороскопу, к которому Василиса относилась довольно скептически, ожидался год «огненного тигра» – «Неоднозначный год, странные события. Ваша созерцательность может превратиться в нежелание что-либо предпринимать. Будьте осторожны, вы можете стать жертвой нечестных людей. Избегайте азартных игр и экстремальных приключений. В любви вы будете удачливы, вас ожидает счастье». «Вот оно как! – хихикнула, прочитав прогноз в местной газете. – Ну… В игры, тем более азартные, мне точно не грозит проиграться! Жертвой стать более, чем была, тоже наверняка не светит… Неужто на одни и те же грабли дважды напороться? Увольте! А насчёт любви… так тоже глупости всё это!» Короче, не поверила предсказаниям, быть может, и зря, глядишь – и поостереглась бы от шагов дальнейших. А пока… «Как же хорошо и спокойно…» – млела от наслаждения девушка, встречая праздник в кругу семьи, в домашней обстановке, среди самых близких ей людей. За окном стоял трескучий мороз, узоры на окнах вырисовывали замысловатые картины, отгораживая от внешнего мира словно плотными занавесами. Топили этой зимой на совесть, батареи просто пылали жаром. Туська шлёпала босыми ногами по крашенному масляной краской в коричневый цвет деревянному полу. От умопомрачительного запаха запекаемой в духовке курицы текли слюнки томительного предвкушения. Своего часа поджидал холодец, дразня маслянистой плёночкой и просвечивающимися сквозь толщу прозрачного бульона аппетитными кусочками мяса с мелко порубленным чесночком. Впервые за последние годы у девушки на сердце царили безмятежный мир и благодать.