Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ

Присев на нагретую солнцем лавочку, прочно врытую к самому забору по ту сторону калитки на узкой поселковой улице под кустом сирени, вытянула уставшие за день ноги и прикрыла глаза. «Как всё противно-то… – вспоминала своё враньё в милиции, пьяную физиономию мужа, вызывающую лишь отвращение, его последнюю откровенную, во всеуслышание фразу про девок. – Вот зачем, спрашивается, опять его послушала и заявление забрала? Ну да… Туська… Вот ведь сволочь какая мне муженёк достался… Ребёнка своего родного пристрелить грозился… Ну не может быть, что он это серьёзно? Неужто скотина последняя бесчувственная?» – с горечью размышляла девушка. – Это же надо мне так себя не уважать, позволяя измываться какому-то выродку… С каких пор я такая стала? Зачем мне всё это?» – на последний вопрос ответа не находила.

– Извините… – услышала рядом робкий девичий голосок. – Вы жена нашего участкового?

Нехотя открыв глаза, смогла лицезреть юное создание, на первый взгляд лет пятнадцати – щупленькая, круглые глазки, курносый нос, густо обсыпанный веснушками… короткая юбочка, простенькая футболка, обтягивающая два холмика едва намечающихся грудей… куцый хвостик из крашенных розовыми перьями волос, перевязанный канцелярской резинкой… обкусанные ногти, которые девчонка пыталась спрятать за спину.

– Да. Вроде как жена… – доброжелательно ответила Василиса. – А что ты хотела? – участливо спросила подростка.

– А вы не знаете, как мне его можно увидеть?

– Что-то срочное? Боюсь, что сегодня не получится у тебя… – вспомнила состояние мужа.

– Очень срочное! Честное слово! – взмолилась девочка. – Парень мой попался при воровстве… комбикорма… И вот… мне сказали, что с участковым можно легко договориться… – при последних словах покраснела девчонка.

– Договориться? Это как? – удивилась Васька. – Да он в доме, только… думаю, не стоит сейчас его беспокоить, заходи завтра!

– Завтра не могу… – хлюпая носом, тихонько заплакала та. – У меня завтра… критические дни начнутся… вот…

– А при чём здесь… дни? – недоумение вдруг стало обретать понимание.

– Да девчата сказали, что через его диван в опорном пункте полпосёлка прошло! Он добрый… всем помогает и выручает… только вот… дни у меня будут… – девчонка казалась сама наивность, а её бесхитростность выглядела обескураживающей.

– Прости, но… ничем не смогу тебе помочь…

Дальнейший разговор поддерживать оказалась не в состоянии, это было выше её сил. «Противно… до тошноты просто… мерзость и тварь…» – пульсировали в висках мысли. Пожелав юной волонтёрке удачи, не мешкая отправилась паковать вещи.

Стараясь не выдать себя раньше времени, бесшумно просочилась мимо галдящей пьяными голосами кухни, шмыгнув в свою комнату. Достала из шкафа большую дорожную сумку и, торопясь, поминутно оглядываясь в сторону двери, покидала в неё только самое необходимое. Докладывать о своём уходе не намеревалась, не самоубийца она всё же, потому, не сказав ни слова Михею, выводившему под гитару слезливые серенады, так же крадучись проделала обратный путь, выскочив на крыльцо. Подхватив изумлённую Туську, поспешила в родительский дом. «Теперь уж навсегда и возврата не будет!» На этот раз никаких сомнений, что так оно и случится, у Василисы не было, более того, девушка вдруг чётко осознала, что все угрозы Михея – не что иное, как пустая бравада и блеф. «Не посмеет! – вспомнила поведение супруга, крокодильи слёзы и кровавые сопли при столкновении с сильным противником. – Сама виновата, что позволила так с собой обращаться! Но больше этого не случится! Хватит!» – всю дорогу накручивала сама себя, хмуря лоб и беззвучно шевеля губами…

Домой добирались немыслимо долго, транспорт до станции уже не ходил, пришлось ловить попутку. Минут двадцать прождали электричку. Васька настороженно вглядывалась в каждую останавливающуюся машину, опасаясь погони. Затем бегом неслась на автобусную остановку, одной рукой с трудом удерживая тяжеленную, битком набитую сумку, а второй крепко ухватив за ладошку семенящую, на ходу засыпающую Тусечку, едва успев на последний автобус. Совсем стемнело, когда они наконец подошли к своему подъезду. Мать встретила возвращение дочери на удивление спокойно.

– Ты хорошо подумала, решив, что хочешь уйти от Михея? В наше время мужиками не разбрасываются!

– Да, мама… я ещё никогда в жизни не была более уверена, чем сейчас!

– Думаешь, мне легко было вас двоих с сестрой тянуть всю жизнь без отца?! – продолжала пугать женщина. – Кому ты теперь будешь нужна? С дитём… – указав на свою внучку, выдавила из себя.

– Ничего! Проживём! Я работаю и… никто нам не нужен… ну их, этих мужиков! Правда, доча? – подмигнула ничего не понимающей Туське.

Та в ответ подбежала и, словно шустрая обезьянка, вскарабкалась на колени девушки, трогательно обняв за шею. «Чудо мое…» – умилялась Василиса, крепко прижимая ласковую дочурку к себе.