Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ

«Блин… как мерзко!» – всю обратную дорогу не могла успокоиться она, вспоминая разговор с полковником. – Из-за этого козла… паразита пришлось врать такому хорошему, душевному человеку!» Ваське чудилось, будто буквально все встречные прохожие бросают на неё укоризненные взгляды: «Вруха!», «Обманщица!», «Притворяется честной, а сама-то…» Девушка, потупив взгляд, торопилась скрыться от бескомпромиссных судей, старательно обходя народ как-то боком, по касательной…

На работу возвратилась далеко после обеда, по-быстрому обслужила вызовы за себя и за напарницу, раз та одна приём отсидела, с ветерком пробежавшись по посёлку из дома в дом, с этажа на этаж. Заполнив карточки, закрыла медпункт и заторопилась на автобус, а затем бегом за Туськой в садик. Как ни спешила, запыхавшись прискакав на детскую площадку, девочку застала уже самой последней в группе, остальных разобрали родители. Ребёнок сидел в полном одиночестве, не считая рассматривающую красочный журнал воспитательницу на скамеечке в отдалении. По уши чумазая дочка строила куличики в песочнице, сосредоточенное личико украшали грязные разводы, а в светлые волосики, почему-то без панамки на голове, набилось полно мелкого песка.

– Мамочка моя пришла! – отбросив далеко в сторону пластмассовое ведёрко, девочка радостно бросилась к Василисе, цепляясь пыльными ручонками за светлую юбку и горячо обнимая за шею, когда та, подхватив дочурку, прижала к себе.

– Поздно вы приходите за своим ребёнком… – недовольно процедила подошедшая воспитательница.

– Извините… так получилось, вызовов сегодня много… – стала оправдываться девушка, хотя до закрытия садика оставался целый час.

Избаловались, однако, нянечки! Горе тем родителям, кто забирает родное дитя последним, ни в чём не повинный ребятёнок автоматически становится объектом крайнего недовольства и неприязни со стороны персонала. Так и чесался язык у Васьки высказать обнаглевшей женщине всё, что думает по поводу её необоснованных претензий – сама, мол, за ребёнком не смотрит, отдыхая с журнальчиком в сторонке, а девочка-то вся измазюканная в песке, будто поросёнок. Смолчала… усилием сдержала себя, чтобы не нагрубить. Отношения портить не хотелось, всё же они новенькие здесь, и не была она никогда скандалисткой, к тому же не безосновательно побаивалась, что на ребёнке могут отразиться конфликты взрослых. Потому поспешно попрощалась, и они отправились домой.

Тусечка важно вышагивала рядом, пытаясь подстроиться под мамину походку. Помня своё собственное детство и жёсткое воспитание через ремень и затрещины, Васька не желала повторять ошибки собственной матери, старалась как можно больше времени уделять дочке и никогда не позволяла себе поднимать на девочку руку. Да и по какому месту, скажите на милость, можно ударить малышку, чтобы ненароком не повредить хрупкий организм? Неужели багровые полосы, оставленные ремешком на нежной коже детишек, не заставляют материнское сердце плакать, омываясь слезами сострадания? И вот парадокс: стоит кому-то постороннему нанести обиду или вред ребёнку, разъярённая родительница тигрицей кинется на защиту, а самой, получается, вполне дозволено причинять грубое физическое насилие, словно дитя – собственность её единоличная и право такое имеет… «Не понимаю… – никак не могла взять в толк девушка, вспоминая синие отметины, рубцы на своей попе и ногах от тонкой скакалки в безжалостной руке матери. – Ладно наказать за непослушание, лишив удовольствия какого, на крайний случай слегка шлёпнуть, но бить-то зачем?» Обида на мать у Василисы притаилась глубоко в душе, сомнения в том не было…

Возраст у Тусечки был самый что ни на есть любознательный, четыре годика исполнилось совсем недавно, когда всё интересно, потому и рот всю дорогу до самого дома не закрывался, а всё новые каверзные вопросы и смешные высказывания сыпались один за другим:

– А почему голуби летают, а курицы нет?

– Мам, а в лампочке живёт маленькое солнышко?

– У меня две ноги, – глядя на свои коленки заявила вдруг, чуток подумала и выдала. – Одна правая, а другая… розовая!

– Вот вырасту и замуж за Серёжку выйду… У нас с ним любовь вот та-а-акая большая! – это она про своего нового друга из группы.

– А у Светы сегодня зуб выпал! Я тоже хочу! – лезла грязными пальцами в рот, проверяя наличие лишних зубиков, которым пора уж тоже выпадать, а то, понимаете ли, непорядок!

Уловив последнюю фразу, Васька страдальчески сморщилась от кошмарных воспоминаний, связанных с собственным расставанием с одним из молочных зубов. До сих пор её накрывало паническим страхом, стоило лишь подумать об этом…