Не хотел бы ведьму в тёщи, милый?

— Валяй! — легкомысленно отмахнулся он. — Я давно переборол страх перед твоими родственницами. Вначале дергался, корил себя, пытался соответствовать их высоким требованиям, а потом махнул рукой! Подумал, да, они мерзкие, заносчивые, самовлюбленные стервы, но женат я на моей Элис! Не на них! Да и что они мне могут сделать? Тряхнуть связями и оставить без работы? П-ф-ф-ф! Она и без того не предел мечтаний, только спасибо им скажу за пинок. Вот тогда-то я и перестал их бояться!

При этом он так самоуверенно размахивал руками, что у меня не повернулся язык перечислить, что именно с ним могли бы сделать мои сестры, мама или тетушка. А уж бабуля Фло… Да и я могла бы доставить целый ряд запоминающихся эпизодов! И прямо сейчас могу. Несколько несложных заклинаний — и на свадьбу он пойдет лысым, прыщавым, истекающим соплями и слюной гордым носителем флюса! Но… это же мой Тони! Мы росли вместе, учились вместе, преодолевали трудности и пытались построить семью, ухаживали за маленьким Пацификом тоже вместе, а этот дьяволенок был пострашнее обычного младенца. Те, хотя бы, не спускаются на когтях с карниза по гардинам, а после не едят обои.

— Очень зря! — все же попыталась я донести до Тони, что он ходит по тонкой леске над пропастью. И сам же еще раскачивается эту леску и подрезает рядом со своими ногами. А из страховки — только стремительно тающее расположение одной домашней ведьмы. — Ты совершил большую ошибку!

— Я совершил большую ошибку, когда предал своего лучшего друга. И сколько бы потом ни пытался это исправить или сгладить, становилось только хуже. А ты сейчас совершаешь еще большую ошибку, когда пытаешься через Грега отомстить за свои обиды. Он славный и такого точно не заслуживает.

— Бабуля Фло здесь при чем? — уже почти зашипела я. Что он болтает? Про Тони можно рассказать много всего плохого, но друзей он точно не предавал. И вообще, надо бы заканчивать этот разговор, пока нас кто-нибудь не заметил. Особенно Роуз. Хотя подруги тетушки Ингрид так надежно ее зафиксировали, что вырваться без детального рассказа о тайной жизни модельного бизнеса у нее не выйдет.

— Она, как и Элеонора, поможет тебе не наделать глупостей, а заодно разобраться, где любовь, а где что-то иное.

— О да, под присмотром такого количества родни мне точно будет не до глупостей, не смогу повторить это твое… эм… что ты там сотворил с лучшим другом?

— Женился, — Тони улыбнулся углом рта и хлопнул меня по плечу, после чего обошел с правой стороны и пошагал к дому, вызволять свою принцессу из лап восьмерки ведьм.

И ведь вытащит же! Сейчас подойдет, наболтает каких-то глупостей, а то и вовсе подхватит на руки и унесет под предлогом, что будущим молодоженам нужно больше времени проводить вместе. Тот, кто смог отвоевать у ведьм ведьму, пускай и ненадолго, принцессу освободит легко.

Если только одна очень злая бывшая не выпустит проклятье ему в спину… Но когда пальцы уже чесались от скопившейся в ней магии, ко мне подошел Грег и просто притянул к себе. От него все еще пахло кофе и блинчиками, немного — духами моей мамы, потому что ими пропитывалось все в радиусе двух миль от нее, еще мазью и его собственным гелем для душа. Хотя блинчиками все же больше. Наверное, не слишком мужское сочетание, но именно к плечу с таким запахом хочется прислониться и вдыхать, вдыхать, вдыхать…

Даже прибить Тони захотелось чуть меньше.

— Если бы не знал, что вы с Романо были женаты, — Грег мягко повлек меня по тропинке вокруг дома, — то принял бы вас за кузенов. А то и родных брата с сестрой. Такая же яркая ненависть, помешанная на трогательной заботе. Я не подслушивал, правда! Выловил только последние две фразы и только потому, что искал тебя. Да и Тони видел,что я подхожу…

Я резко остановилась и заглянула ему в глаза. Золотистые волчьи искры так и прыгали в их глубине, делая цвет радужки необыкновенным. И сам Грег целиком был необыкновенным. И сейчас так забавно терялся…

— А, — отмахнулась я. — Там не было ничего секретного. Тони в самом деле прав, мы долгие годы были лучшими друзьями, и пожениться решили по такой же большой дружбе, которую ошибочно приняли за любовь. Тогда, к сожалению, не с чем было сравнивать, ни ему, ни мне.

— Мне раньше тоже казалось, что знаю все про любовь, — Грег заправил прядь моих волос за ухо и сам чуть склонил голову, чтобы удобнее было целоваться. — Считал себя умным, бывалым волком, таким, который дал себе твердый зарок, что больше никогда не поддастся чувствам и не позволит себе втюриться в женщину, как только ее увидит, и уж точно не сделает ей предложение через неделю после знакомства. И вот сейчас я понимаю, каким был глупцом. Да, все это я пробормотал, чтобы растянуть монолог подольше…

— Тебе удалось, — я все же решила его немного подколоть. Но Грег только подмигнул, вытащил из заднего кармана свернутый лист, на котором ровным каллиграфическим почерком было выведено: “Ты разрешишь мне сделать тебе предложение сразу после свадьбы Роуз?" . — Это предложение предложения? Мне после такого будет сложновато достоверно изобразить удивление и радость.