(Не) курортный роман (СИ)

А еще она сегодня какая-то… не такая. Нет, она у меня всегда поразительная, потрясающая, сногсшибательная и невероятная. В любом состоянии! Но сегодня с ней будто приключилась какая-то разительная перемена. Ее ничего не бесит и не раздражает. Она не жалуется на работу и Людвигу. Ни ответила ни на одно мое пошляцкое СМС, когда я бесстыже пытался заигрывать с ней в процессе нуднейшего совета директоров. И ни слова не сказала про совещание опять же.

Да она вообще с момента нашего с ней прихода в кафе не сказала ни слова! Только смотрит в окно и улыбается, потягивая фруктовый чай. Вся такая волшебная, эфемерная, задумчивая и хорошенькая. До одури! Смотрю и не могу насмотреться. В яйцах пожар, в башке звон, в ушах серый шум. Если она не прекратит вести себя так… миленько заторможенно, то я точно утащу ее в туалет и спущу с небес на землю!

— Стеф.

— Ась?

— Мне завтра нужно в область, — вру, — по работе.

— Ага.

— Встречаюсь с одной знакомой.

— Ясно.

— Девушкой.

— Я поняла.

— Молодой, сексуальной и имеющей на меня виды.

Брехня!

— Главное, что ты на нее виды не имеешь, — парирует моя женушка, делая глоток чая.

Ей туда успокоительного вылили что ли? Лошадиную дозу. Лерке-Светки-Машке она чуть белобрысую шевелюру не проредила, а тут всего лишь “ясно, понятно”? И все? Смотрит в окно, считает ворон и улыбается. Нет, так не пойдет!

— Я уеду рано утром и вернусь поздно вечером, — давлю интонациями.

— Понятно, — улыбается Карамелька.

— Очень поздно вечером!

— Хорошо. Я тебя дождусь.

— Возможно, придется там заночевать.

— Угу.

Угу, блин? Угу?! У тебя муж будет ночевать в чужом городе с чужой бабой… угу?!

— Без тебя, — заламываю бровь.

— Мхм-м-м, — тянет она.

— Ты будешь спать дома одна.

— Да, я поняла.

— А еще я не смогу приехать на ужин-знакомство с твоей мамой.

Иду ва-банк. Мы еще неделю назад договорились, что эту пятницу проводим в обществе мамы Стеф, с которой я уже полтора месяца как не могу познакомиться. По всем законам жанра ее должна сильно огорчить сорванная встреча. Я этого и хочу! В смысле, я не хочу ее расстраивать, но я хочу взрыва. Хотя бы! Чтобы расшевелить ее. Растормошить! Но моя потрясающе странная сегодня жена пожимает плечами, говоря спокойно:

— Ладно.

— Ладно? — повторяю я.

— Ладно, — кивает она.

Я окончательно выпадаю в осадок.

— И все?

— А что еще? — непонимающе хлопает ресницами Карамелька.

— Так, — тяну и отодвигаю от себя кофе. — Рассказывай, — напираю, сцепив руки в замок. — Что происходит?

— А что происходит?

— Ты витаешь в облаках.

— Неправда.

— Я только что сказал тебе, что уеду с ночевой к чужой бабе, а ты мне сказала — ладно.

— Ладно. Почему нет? Я тебе доверяю.

— Карамелька… — смотрю на нее молча, выжидательно и сурово.

Стеф кусает губы. Прячет улыбку. Ее пальчики, сжимающие чашку, подрагивают. Ее ресницы мило трепещут, когда она смотрит на меня исподлобья. Она ерзает на стуле своей попкой и часто-часто дышит. Волнуется? Переживает? Возбудилась?

Блин, я сейчас взорвусь от потока догадок! Что, черт возьми, происходит?

Стеф

Они прожигают мою сумку. Все три!

И мозг. И сердце. А еще язык!

Я хочу все рассказать. Меня так дико подмывает все-все ему рассказать! Он так смотрит. Переживает. Нервничает. Не понимает. Это так… трогательно! Я очень хочу поделиться с мужем…

Но рано. Нужно убедиться в достоверности результата. Сходить к врачу. Хочу быть уверенной, что все идет как надо. Как положено на моем сроке. А уже потом… Кстати, о сроке, какой интересно он? По моим подсчетам уже может быть семь недель. Целых семь, что у меня под сердцем растет новая жизнь! Пока такая крохотная, маленькая. Наша с Сережей.

О-о-ох, ну вот опять! На глаза наворачиваются слезы. Я не могу сейчас плакать! Иначе Нагорный все поймет. А я хочу сделать ему сюрприз. Романтичный сюрприз. Я и так проревела, сидя в уборной, добрые полчаса. Когда все три теста оказались полосатыми. Я едва не затопила наш бизнес-центр! А сейчас я плакать не буду. Отворачиваюсь и улыбаюсь. Смахиваю из уголков глаз слезинки и дышу. Часто и быстро. Ртом и носом. Носом и ртом.

— Заедем в супермаркет? — спрашивает Сережа. — Или обойдемся доставкой, Карамелька?

Рабочий день окончен, и мы едем домой.

Почти буднично так.

По-семейному.

Но так восхитительно! Я и он. И наш малыш у меня в животике. Или малышка. Неважно. Пока делала тест, поняла, что я больше всего на свете боюсь отрицательного результата. До дрожи!

Я хочу этого ребенка. Мальчик или девочка — значения не имеет. Главное, здоровенький! Наше светловолосое, кудрявое, голубоглазое, улыбчивое чудо! Почему-то я уверена, что ребеночек возьмет улыбку и цвет глаз от Сережи. А светлые кудряшки от меня. Да…

Блин, я сейчас все-таки начну рыдать!

Уже шмыгаю носом.

— Стеф.

— А-ась?

— Ты плачешь, что ли?

— А? Что? Не-е-ет.

— Врешь.

— Это последствия утренней аллергии.

Сережа задумчиво косится на меня на светофоре и кивает:

— Сделаю вид, что поверил. Но ты точно ничего не хочешь мне сказать?

Сегодня на обеде он долго меня пытал. Я не раскололась. И сейчас просто улыбаюсь и пожимаю плечами. Потерпи, родной. Всего денек потерпи!

— Не-а. Ничего.