Не кусаться!

Флопсон хотелось развернуться и убежать. Она не была готова так просто отказаться от своей свободы. Она больше не хотела быть домашним, клеточным животным. Её тянуло на волю, в огромный, необъятный мир! Ей хотелось носиться по улицам, знакомиться с другими городскими животными. И главное, расследовать преступления. Как-никак, она ведь главный инспектор звериной полиции! И от этой должности она не желала отказываться!

Дом фрау Плюмпух показался на горизонте. Друзья остановились и переглянулись.

– Я предлагаю разделиться и прочесать всю улицу, – произнесла Флопсон. – Как только кто-то обнаружит хорьков – пусть громко свистнет.

Джек немедленно громко засвистел.

– Я сказала, когда увидишь хорьков! – Флопсон строго посмотрела на него.

– Так я и вижу их, – невозмутимо ответил хомяк и лапой указал в сторону дома фрау Плюмпух. – Сама посмотри!

И действительно, Урчун и Храпун стояли прямо у входа в подъезд. Полицейские бросились туда. Флопсон внезапно почувствовала какое-то смутное раздражение. Что-то её очень злило. Вот только что? Этого панда пока не могла понять.

– Ну, куколка, как твои дела? – вальяжно привалившись к стене, спросил Урчун.

– Где тут кукла? – Фридолин озадаченно огляделся. – Я опять что-то пропустил?

– Разумеется, тут нет никакой куклы, – раздражённо защебетала Майли. – Это у наших господ такой своеобразный приступ тоски по детской комнате. – Она окинула хорьков насмешливым взглядом.

– Не-а, никаких там детских-колыбетских, – делано равнодушным тоном ответил Храпун, прижавшись спиной к двери. Флопсон показалось, что он что-то прячет. – Забыли, что ли? Мы самые крутые, самые злые и противные парни во всём городе. И ваши детские-колыбетские мы в глаза никогда не видели!

– А-а-а-а! Крутые, значит? – продолжала Майли, подмигнув Флопсон. – Ну-ну… Про вас тут такие интересные истории рассказывают.

Урчун гордо посмотрел на неё и с довольным видом ответил:

– Разумеется, мы уже вошли в историю! Разве могло быть иначе? Такие крутые парни, как мы, рано или поздно всегда становятся знаменитыми. В отличие от вас, неудачников.

Храпун расплылся в восторженной улыбке.

– Ну и какие истории о нас ходят по городу? – Он нагло уставился на Флопсон. – Давай рассказывай. Что там говорят?

– Ну… Например, в этих историях часто фигурируют ковры, – как бы невзначай обронила Майли.

– О! – прервал её Храпун. – Я не уверен, что хочу слышать эту историю.

– Почему нет? – наивно поинтересовался Фридолин.

– М-м-м-м… Вот и я не пойму почему, – с наигранным изумлением протянула Майли. – Может, потому, что эта история о том, что эти господа сделали с ковром? Или даже не с одним ковром?

– Ты имеешь в виду, что они его описали? – прямо спросил Джек.

– Что? Нет! Да как ты смеешь! – возмутился Храпун.

Тут вмешалась Флопсон.

– У меня возник вопросик, – она окинула хорьков пристальным взглядом. – Что вы делаете тут, у входа в подъезд? Это же дом, где живёт фрау Плюмпух.

– У нас свободная страна, – огрызнулся Урчун. – Где хотим, там и стоим.

– Да, но это всё же несколько странно, не находишь? – не сдавалась Флопсон, переводя взгляд с одного хорька на другого. – Я вот думаю, а действительно ли это совпадение? И главное, я при всём желании не могу понять, зачем вам понадобилось врать, что Тьялле побежал в парк грабить кроликов. Вы же прекрасно знаете, что это неправда.

– Именно! – поддакнул Фридолин. – Мы были в парке и опросили всех кроликов. И те сказали, что Тьялле никогда не был в парке и что их никто не грабил. Вы наврали! А свидетелям нельзя врать, ни при каких обстоятельствах. Это строго наказуемо. Вот.

Джек подошёл к хорькам почти вплотную.

– Вы нас что, за дураков держите? – сурово процедил он.

– Ну, как сказать: – Урчун неуверенно переминался с лапы на лапу.

Тут у Фридолина лопнуло терпение. Бесцеремонно схватив хорька в охапку, он поднял его в воздух и как следует встряхнул.

– Ну-ка быстро признавайся, где Тьялле! – грозно заржал он. – И не вздумай снова врать!

Оказавшись в воздухе, Храпун от неожиданности выпустил из лапы то, что всё это время прятал за спиной. Это была какая-то белая трубка, на конце которой торчал обрезанный палец жёлтой резиновой перчатки.

– Что это? – удивилась Флопсон и потянулась к трубке.

– Не трогать! – крикнул Джек. – Это вещественное доказательство. – Вытащив из рюкзака сверкающий носок, он осторожно поднял с земли загадочный предмет. Несколько секунд он пристально разглядывал его. Потом, сделав театральную паузу, торжественно объявил: – А знаешь, что это такое? Это – гороховое ружьё!

Флопсон застыла от изумления. А Урчун испуганно посмотрел на своего приятеля, который до сих пор болтался в воздухе, и, скорчив страдальческую гримасу, хрипло произнёс:

– Ладно, я признаю свою вину. Мы вас обманули.

От неожиданности Фридолин отпустил Храпуна. Хорёк неуклюже шлёпнулся на землю, но тут же вскочил и принялся потирать ушибленный зад. А Урчун продолжал говорить.

– Мы действительно видели Тьялле. Но он ограбил вовсе не кроликов! – Тут Урчун громко всхлипнул и оглядел всех присутствующих: – Он ограбил нас!