(Не) люби меня

– Ничего, – ответил принц, улыбаясь. – Просто прогуливались с твоей шлюхой по саду. Она милая.

Я оказалась свободной быстрее, чем успела моргнуть, а король уже стоял рядом с сыном, придерживая его за отворот камзола.

– Ты сейчас же извинишься перед метрессой дю Рой, – сказал король буднично, а принц рванулся из-под его руки, как совсем недавно рвалась я.

– С чего это мне извиняться перед ней? – сказал Дреймонд с вызовом.

– Поклонишься, попросишь прощения и поцелуешь ей руку, – король потянул принца за собой, но тот дернулся так, что ткань камзола затрещала.

– Я целую руку только ее величеству королеве! – Дреймонд смотрел на отца с ненавистью. – И не стану унижаться перед королевской шлюхой!

– Диана – княжна древнего рода, – сказал король все так же, без выражения.

Было видно, что принцу страшно, но он продолжал храбриться и сказал, как выплюнул:

– Княжна? Может, такая княжна, что меняет княжества – постели?

В следующее мгновение король схватил его за шею сзади и легко согнул крепкого парня головой вниз, заставляя поклониться мне. Дреймонд зашипел от боли, но не мог одолеть отца. Бархатный берет опять оказался на земле, и принц, пытаясь выпрямиться, затоптался на нем, окончательно поломав фазаньи перья.

Я наблюдала за этой сценой, и меня трясло от обиды, от ярости, от ненависти ко всей этой семье! И мне вовсе не нужны были их извинения и поцелуи!

Король посильнее сдавил пальцами, и Дреймонд рухнул на одно колено, прохрипев:

– Прошу прощения… метресса…

– Хорошо, – сухо похвалил его отец. – Продолжай.

– Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне! – сказала я срывающимся от злости голосом.

– Он поцелует тебе руку, как своей госпоже, – перебил меня король. – Потому что я так хочу, – он отпустил сына. – Я жду.

Дреймонд выпрямился, потирая шею, а потом выкрикнул:

– Никогда не стану целовать руку шлюхе! – и побежал, ломая кусты.

На земле остался валяться его берет. Бархат превратился в грязную тряпку, а перья хрустнули под сапогом короля, когда он подошел ко мне.

– Это я виноват, что сын вырос таким, – сказал король, положив руку мне на плечо.

Меня словно придавило каменной плитой, и я дернулась, показывая, что мне неприятно, но король сжал мое плечо и продолжал:

– Я был все время в походах, а Дреймонд постоянно болел, я не мог возить его с собой. Мать испортила его любовью, придворные – лестью.

Что-то новое было в его голосе, и я удивленно вскинула голову.

– Никто больше не посмеет унизить тебя, даже Дреймонд. Клянусь. В этот раз он перешел все границы, и я накажу его.

– Накажете? – сказала я сквозь зубы, распаляясь все больше. – За что? За то, что он назвал меня шлюхой и вел себя со мной, как со шлюхой? Но разве он не прав? Разве не вы наградили меня этим титулом? Таким почетным, что любой посчитает своим долгом залезть мне под юбку! – я уже почти кричала, давая выход переполнявшей меня ярости.

– Прости, я тоже виноват перед тобой, – сказал он спокойно. И взгляд у него был такой же – спокойный, прямой, так может смотреть только человек, уверенный в своей правоте. – Но я ни о чем не жалею, и готов за все ответить перед небесами.

– С небесами будете разбираться позже, – отрезала я.

– Готов ответить перед тобой, – он сказал это очень серьезно, без улыбки. – Чего ты хочешь? Я сделаю для тебя все, что попросишь.

Глава 24. Смелая в любви

Глаза Дианы гневно горели, и Дидье снова подумал, что красивее ее нет никого на свете, даже когда она злится, даже когда готова убить его и остолопа Дреймонда. Сам он тоже был взбешен нахальством сына, и вскоре принца ждал неприятный разговор – по-мужски, без изысканных слов. Но сейчас он должен был остаться с ней, с Дианой. Он ждал этой встречи, думал о ней все время, пока отсутствовал. И надеялся, что встретит ее хотя бы в добром расположении духа, если не счастливую, но всё сложилось иначе.

– Что мне сделать для тебя? – повторил он.

Попроси она сейчас золота с нее весом или меру драгоценных камней, он открыл бы королевскую казну, не раздумывая. Но она медлила, молчала, кусая губы и метая молнии глазами.

Но вот в темных глазах ему почудилась насмешка – словно огненные искорки промелькнули под ресницами.

– Встаньте к дереву, – приказала она, стаскивая перчатки и бросая их в траву. – Нет, спиной. Прислонитесь к дереву спиной, – и, не дожидаясь, пока он исполнит, толкнула его к буковому дереву в зарослях бузины.

Дидье выполнил ее пожелание, не понимая, чего она от него хочет. Решила поколотить его и примеряется, как ударить получше? Это показалось ему смешным, но Диана и в самом деле смотрела на него, прищуривая глаза, оценивающе окидывая взглядом. Вот она стремительно шагнула к нему и вдруг провела по его члену рукой – вверх-вниз, и еще раз, скользя пальцами по всей длине.

Возбуждение, покинувшее его, когда он увидел Дреймонда, преследующего Диану, вернулось в ту же секунду. Под нежной женской рукой член отвердел, и внизу живота мучительно заныло, требуя немедленного удовлетворения.