Не мяукайте с неизвестными

– Говори! – подтолкнула ее Надежда Николаевна. – Один ум хорошо, а два лучше. Хуже уже все равно не будет. Тем более что о музее я и так знаю.

– Вы правы, – вздохнула девушка, – хуже не будет…

И она рассказала, что сначала тот человек велел ей позвонить Анатолию Васильевичу Беневоленскому и сказать, что она его дочь. Затем он приказал договориться с Беневоленским о встрече и попросить, чтобы тот устроил ее на работу в музей.

– В какой-то странный музей, – добавила Соня.

– Музей чертей, – машинально проговорила Надежда Николаевна.

– Так вы и это знаете? – Соня удивленно взглянула на свою собеседницу.

– Это-то я знаю, – Надежда махнула рукой, – не знаю только, зачем ему этот музей. Вроде бы там нет ничего особенно ценного.

– А вот как раз это я вам могу сказать! – оживилась девушка и рассказала, как она узнала о картине Иеронима Босха, которую до революции приобрел на аукционе бывший хозяин особняка барон фон дер Везель.

– Так что ему нужна эта картина, – закончила она. – В последнюю встречу он велел мне ее несколько раз сфотографировать специальным аппаратом, замерить…

– Все ясно! – воскликнула Надежда. – Он хочет изготовить копию и заменить подлинник. А подлинник выкрасть из музея – твоими руками, разумеется.

– Я все сделаю, только бы он оставил маму в покое, – слабым, безвольным голосом проговорила Соня. – В конце концов, кому нужна эта картина? Да в этот музей вообще никто не ходит.

– Не спеши принимать решение! – прервала ее Надежда. – Ты думаешь, что, получив картину, он оставит вас с матерью в покое?

– По крайней мере, он так обещал…

– Вряд ли стоит верить его обещаниям. – Надежда внимательно взглянула на Соню. – Ведь ты теперь свидетель. Если обнаружат, что картину подменили…

– Я к тому времени уволюсь. Я же числюсь в музее под другим именем.

– Вот именно. Но вычислить тебя довольно легко, я же сумела. От матери ты никуда не денешься. Нажмут на Беневоленского: что за дочка, какая дочка, откуда она взялась? Ох, Соня, боюсь, тебя ожидает судьба твоей сестры!..

– Сестры? – удивленно переспросила Соня. – Какой сестры? У меня нет ни сестер, ни братьев.

– Была у тебя сестра, – вздохнула Надежда. – Ты только не волнуйся и слушай, разговор будет долгим.

Они разговаривали так долго, что барменша с розовыми волосами стала неодобрительно коситься.

– Я его ненавижу! – сказала наконец Соня.

– Кого, того типа, который тебя шантажирует? Понятное дело, – вздохнула Надежда.

– Да не его, то есть его тоже, – Соня говорила почти спокойно. – Но больше всего я ненавижу Беневоленского. Он испортил жизнь моей матери, своей жене, кстати, тоже, сделал меня и Веру сиротами – а сам прекрасно устроился!

– Согласна, все так. Но сейчас тебе нужно думать не об этом, – заметила Надежда, – а о том, как вывести мать из-под удара. А для этого нужно вычислить твоего неизвестного злодея. И я, кажется, знаю, как это сделать. Ты когда получаешь от него копию картины?

– Сегодня вечером, – Соня взглянула на часы.

– Тогда нужно спешить. Значит, завтра я иду в бухгалтерию клиники. Клиника частная, дорогая, пребывание пациентов стоит недешево. В бухгалтерии наверняка должен быть полный учет: на какой срок человек поступил, а самое главное, кто платит, со всеми паспортными данными и реквизитами. Это тебе не ларек на рынке, где денежки из рук в руки передают, здесь строгий учет и контроль. А ты завтра сделаешь вот что…

На этот раз Надежда уверенно подошла к воротам клиники.

– Вы к кому? – остановил ее голос из динамика.

– К Олегу Ивановичу, – ответила она, не раздумывая. – Я ассистент профессора Дроздовского из Плескова, Олег Иванович хотел со мной поговорить.

– Проходите, пожалуйста, – в механическом голосе прозвучало несомненное уважение.

Надежда вошла в открывшуюся перед ней калитку, быстро прошла по дорожке к нарядному особняку и поднялась на крыльцо. Навстречу ей шагнула молодая женщина в голубом халате.

– Это вы из Плескова? Куда же вы вчера ушли? Олег Иванович хотел с вами поговорить о перспективных методиках лечения параноидальных и шизоидных состояний.

– Да-да, и о роли алтайского горлового пения, – добавила Надежда, вспомнив вчерашний разговор. – Видите ли, мне позвонили из Плескова, понадобилась срочная консультация, поэтому я была вынуждена уйти. Но сегодня я готова побеседовать с профессором.

– Только вам придется подождать: Олег Иванович сейчас осматривает нового больного. Там очень сложный случай: пациент считает себя наследным принцем африканской страны, которого младший брат лишил престола…

Надежда вспомнила африканского студента, который заглядывал в деканат, когда она разговаривала с Натальей Филаретовной, и подумала, что случай действительно очень сложный и профессор вряд ли скоро освободится.

– Ничего, – кивнула она, – я подожду.

– Можете пройти в зимний сад, – предложила сотрудница клиники. – Это прямо по коридору.

Надежда пошла в указанном направлении, однако, как только ассистентка Олега Ивановича скрылась из вида, свернула в административное крыло здания.

Достав из сумки белый халат, она надела его и почувствовала себя более уверенно.