Не много ли для одной?

А пока он пил, я попросила мать чтобы она поехала со мной в город, там купили Степану пальто, хорошие брюки и рубашку, а ему ни слова. После десяти я пришла с работы. Дети встречают меня с радостью и шепчут: «Сегодня папка не пьяный», — а сами улыбаются. Поглядела я на них и подумала: чему вы, мои дети, рады? Да этому ли надо радоваться? Но им ни слова. Я не хотела, чтобы дети относились к отцу плохо. Если они называли его пьянчужкой, так я ругала их, когда отца не было дома: все же он ваш. Со временем одумается. А вы видите что отец делает нехорошо, запомните на всю жизнь: водку пить, значит дураком быть, а если хотите людьми быть, тогда грамма не надо пить.

Как-то пошли в картину, я Толяше подала десять рублей, велела купить билеты. Он попутно забежал в магазин, купил банку леденцов, за два шестьдесят, и побежал в клуб. В клубе Толя отдал мне эти леденцы, но после картины дома своя получилась картина. И я на работу ушла без ужина, т. к. Степан устроил скандал из-за этих двух рублей шестидесяти копеек. Не знаю, как я не разревелась, когда уходила из дому. Во время дежурства я опять сочиняла. «Как обидно слышать гадость, которой пакостишь сидишь напрасные твои страданья, лишь отношенья обостришь. Коль провинился в чем ребенок, так с ним и надо говорить, но не пушить жену сверх полки, ей очень трудно с тобой жить. Она живет для вас всех обще: и для тебя, и для детей, но ты, подлец, ее обидел, а сам виновен перед ней. Когда тебе берет поллитру, ты этого не замечаешь, а если дети что купили, так ты и со свету сживешь».

Много раз у нас были неприятности из-за денег. Я говорила: может, в самом деле, я не умею расходовать деньги, так брось пить и командуй сам. Только не срами меня перед детьми.

Однажды ему нужно было идти в ночь, а тут кум появился с двумя поллитрами и еще один тракторист. Ставят водку на стол и требуют закуски. Меня такое требование ввело во зло, я спрашиваю: «Куда вы пришли, что требуете закуску — в столовую, что ли? Если ты хочешь угостить друга, веди в свой дом и требуй закуску с жены, а когда будет угощать Степан, тогда я приготовлю, а сейчас он пойдет на работу, ему твоя водка не нужна, а когда он будет свободен, он сам может купить эту несчастную поллитру». Тогда кум берет эту водку: «Пошли». Не знаю, как Степан не набил меня. Он меня всячески обзывал и сравнивал с самыми нехорошими людьми. Я все выслушала молча и ни одним словом не ответила, а когда он ушел, я опять писала стихи:

«Не хочешь жить, не издевайся, оставь меня, коль не нужна. Я голову не отпущу, бежать во след не собираюсь, по одному я лишь грущу: здоровьишком поколебалась. А если думать не хочешь, прошу живи, как нам возможно, прицепки и скандалы брось, все обвиненья твои ложны».

Эти сочинения — самоуспокоение, а для него ничего не доходило. Но разойтись с ним у меня не хватало мужества, да и приходилось думать о воспитании детей. Как им будет без отца? Нет, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Так и приходилось мириться.

Как-то из-за очередной пьянки я три дня сердилась на него. Все готовила, подавала, но молча, без единого слова. Даже взглядом встречаться не хотела.

Надоела ему такая атмосфера, пошел к соседу, объясняет, что в его дому вроде гроб стоит. Говорит: все молчат и стараются избегать меня, а меня все это бесит, особенно настойчивость Саши. Соседка на его слова ответила, что если обидел, так пожалей, извинись перед ней. «Ну уж этого она не дождется, чтобы я шапочку снимал».

Эти слова мне передали. Я настойчиво решила ждать его покорности. Сколько было переживаний за эти дни. Он спал один, а мы втроем. Он большую часть ночи сидел и курил. Я видела все, что происходило с ним, но не показывала виду. Однажды ночью он подошел к нашей койке и тихонько позвал: «Саша, а Саша». Отвечаю: «Что?» «Хватит тебе меня мучить, пойдем ко мне». Я молчу, а он берет меня на руки и несет, как ребенка. И вся ссора меж нами, — как испарилась. Он ласкался и был доволен, что мы вернулись друг другу.

Подходил Новый год, а мы дали маме слово, что вновь соберемся к ней. Мне вздумалось через редакцию поблагодарить свою мать за ее воспитание шестерых детей. «С Новым годом мы вас поздравляем, многодетная милая мать, вот опять ваши дети слетелись, чтобы вместе раз в год побывать. Ходишь ты возле них как парунья, то к одной, то к другой, а их шесть. Ты повыучила, воспитала и у каждой из них семья есть. Кто б подумать мог, что техничка, многодетна, неграмотна мать, так умело построила жизнь, и сумела детей воспитать. Ни с одним никогда не грубила, хотя камень лежал во груди, чтоб детей всех одеть, надо средства, а где ей эти средства найти. Дети сами всю жизнь понимали, не справляли обновы с нее, они знали, что мать одинока, не большая и ставка ее. А теперь погляди, милая мама, все с тобой и все любят тебя. Нет, не роскошь нужна в воспитанье, а умелый подход и слова».

Стихи эти не напечатали, но ответ мне дали с благодарностью за мою любовь к матери.