Читаем Не могу больше (СИ) полностью

Не могу больше (СИ)

— Не слишком ли много ты на себя берёшь? С каких это пор ты стал до такой степени прозорливым?

— Слышать это от тебя более чем удивительно. Тебе ли не знать о моей прозорливости, Шерлок? Именно благодаря ей я крупный политик, а не шеф-повар какого-нибудь престижного ресторана. Несмотря на свой несомненный кулинарный талант. Так как? Вы любовники?

Шерлок кинул на него быстрый и по-прежнему растерянный взгляд. — Господи, Майк, ты не находишь этот вопрос бестактным? Да попросту диким? Даже не знаю, как на него реагировать.

— Никак не реагируй, просто ответь.

— Черт… Да, мы любовники. В каком-то смысле. Мы любим друг друга. Доволен?

— Нет. Это самое удручающее, что я слышал за последние несколько лет.

— Но почему?

Майкрофт вздохнул. — А ты не догадываешься? Или снова лукавишь? Джон… Джон Ватсон напичкан условностями и высокой моралью. Он честен, прямодушен, открыт и, прости за банальность, умеет отвечать за тех, кого приручил. Он никогда не оставит жену, и скорее умрет, чем позволит себе пойти наперекор совести и убеждениям. Как бы сильно он тебя ни любил. Будет страдать, смотреть с обожанием, сохнуть, сходить с ума… Но не бросит её.

— Меня он тоже приручил, не забывай.

— О, да. Никак не могу постичь, как у него это получилось. Редкой породы экземпляр наш дорогой доктор.

— Джон не экземпляр.

— Да, конечно. Не придирайся к словам. Ты прекрасно понял меня и кипятишься сейчас лишь потому, что я абсолютно прав.

— Абсолютно? Даже про Бога нельзя такое сказать. Хорошо, допустим, ты прав. — Шерлок резко поднялся и, сердито ероша кудри, зашагал по гостиной. — Прав, черт бы тебя побрал. Я и сам знаю, что не уйдет и не бросит. Но к чему этот странный, утомительный и весьма неприятный для меня разговор? И без того больно. И… будь я проклят, страшно как никогда.

— Успокойся и сядь, — тихо попросил Майкрофт. — Сядь. Не так уж это и страшно, мой дорогой.

Шерлок вновь опустился в кресло, недовольно и сосредоточенно хмурясь. — Как сказать. Майк, надеюсь ты понимаешь, насколько неловко я себя чувствую, обсуждая интимную жизнь? Будто кожу содрали.

— Не со мной, Шерлок. И не в этот раз, — возразил старший, наклонившись вперед и ласково касаясь его колена. — Ну хорошо, — продолжил он уже более деловито, — чтобы сменить щекотливую тему, предлагаю от лирики перейти к конкретике. Что ты знаешь о Мэри Морстен? Какой информацией владеешь на данный момент?

— Практически никакой, — устало ответил Шерлок. — Поначалу я кое-что разузнал, но потом…

— Боже! — Майкрофт страдальчески закатил глаза. — Неужели примитивная ревность уничтожила в тебе аналитика? Как мог ты не узнать о жене Джона Ватсона всё?

— Причем тут ревность? Глупости. Чушь.

— Ревность. Самая настоящая. Ты ревновал, и это пересилило в тебе и прагматизм, и здоровое любопытство. Кстати, совершенно напрасно. И опрометчиво.

— Мэри серийный убийца? Пожиратель симпатичных докторов среднего возраста?

— Ирония неуместна, хотя мне нравится твоя способность всегда сохранять хотя бы малую толику душевного равновесия. Я не много знаю об этой леди. Почти ничего. Возможно тебе, как лицу заинтересованному, откроется гораздо больше информации.

— Брось, Майки, ты совсем не умеешь врать, и, в отличие от меня, знаешь о ней именно всё.

— А вот это значения не имеет. Важно лишь то, что узнаешь ты сам. — Майкрофт допил бренди и посмотрел пронзительно и серьезно. — Шерлок, прошу, отнесись ко всему с предельной ответственностью. И помоги ему. Помоги человеку, который до такой степени дорог тебе. И до такой степени близок. Помоги Джону. А заодно и себе самому. Естественно, если речь в самом деле идет о любви.

— Речь идет о любви. Первой и последней.

Джон позвонил ближе к полуночи и зачастил так, словно боялся, что проанализировав всё, всё взвесив и разложив по полочкам, Шерлок не захочет с ним разговаривать. Глупость, конечно. — Не спишь? Почему? Как дела? Как Майкрофт? Ваш обед удался? Ты собираешься спать или будешь до рассвета бродить по квартире, а потом, как обычно, отрубишься в кресле? Майкрофт вкусно тебя накормил? А камин? Надеюсь, ты его растопил? Почему молчишь?

По лицу расплывалась глупейшая из улыбок. Хотелось слушать его и слушать. Всю ночь напролет. Но Шерлок понимал, что на долгую беседу у Джона вряд ли найдется время: выпалит все вопросы и, не дослушав, пожелает спокойного сна. Поэтому ответы его были лаконичны и скуповаты. — Уже ложусь. Ждал лишь твоего звонка. В камине настоящий пожар. Майкрофт был идеален. У тебя всё в порядке?

Нихрена у меня не в порядке.

— Да. Дежурство вполне даже сносное, без обычных эксцессов и неожиданностей. Завтра забегу на пару часов…

… потому что уже без тебя умираю.

— Буду ждать. Джон.

— Что?

— Постарайся отдохнуть. Хотя бы немного.

— Если удастся. До встречи, Шерлок.

— До встречи. И… Джон.

— Что?

— Всё будет хорошо. Обещаю.

А спать я не собираюсь. Не до того. Шерлоку Холмсу предстоит самое важное в его жизни расследование.

*Джон имел в виду Похоронный марш Ф. Шопена