Не могу больше (СИ)

В глазах закипали слезы. Взмокший затылок вдавился в обнимающую ладонь, и голова обессиленно запрокинулась. Впервые Джон испугался оргазма, совершенно уверенный в том, что не сможет его пережить.

Тронув поцелуем остро выпирающее адамово яблоко, Шерлок слегка отстранился, тяжело дыша и продолжая бережно поддерживать дрожащее тело.

— Подожди. Подожди, Шерлок. Прошу тебя.

— Не могу.

…Джон плохо соображал, что с ним делают, и лишь по остужающей прохладе, коснувшейся раскаленного паха, понял, что Шерлок расстегнул его джинсы и стянул их до трясущихся в дикой пляске колен.

— Мать твою, нет… нет, — сипло выдохнул он, непонятно зачем вцепившись в резинку трусов: кончить хотелось неимоверно. Особенно — кончить Шерлоку в рот. Раздвинуть сочно-алые губы, толкнуться поглубже и заорать благим матом от наслаждения. Но представить, что бесподобный, неземной, обожаемый Шерлок сейчас ему отсосет… Невозможно. Исключено. — Ты… Мне… Нет. Ни за что.

— Я — тебе. И если не прекратишь идиотничать, придется тебя связать.

— Сам идиот, — лепетал Джон, едва ворочая заласканным языком. — Решил отомстить? Хочешь, чтобы я тоже умер? Хочешь, да?

— Да.

Сильные руки надавили на плечи, и он безвольным кулем свалился на стул.

Шерлок встал на колени.

— Приподнимись, пожалуйста. — Ласково поглаживая его вздрагивающие бока, он чуть приспустил белье и прижался губами к тонкой золотистой дорожке. — Хочу раздеть тебя до конца. Ты промок…

— Черт… Мать твою… Черт… — бормотал Джон, неловко помогая высвободить уже откровенно дергающийся член. — Мать твою… Боже… О, черт…

Шерлок ничего не смыслил в минете — это факт. И явно делал его впервые. Но каждое прикосновение его языка и губ доводило Джона до края. Он стонал в полный голос, высоко взметаясь на стуле и только чудом избегая падения. Вонзал непрерывно текущую головку едва ли не в самое горло, и Шерлок приостанавливал ласку, чтобы отдышаться и справиться с мучительным спазмом, сердито смахивал слёзы и бормотал: — Извини. Плохо у меня получается…

Голос глухой, виноватый.

Хотелось подхватить его, глупого и до боли любимого, притянуть к себе и целовать, целовать, пожирая неумелые губы. Но Шерлок вновь обхватывал его с упрямой, отчаянной жадностью, всасывал глубоко, и голова шла кругом, и внизу живота взрывались тысячи сладострастно трепещущих звезд.

— Не могу, не могу, не могу, — причитал Джон, сжимая ладонями склоненную к паху голову, впиваясь подушечками в горячую, влажную кожу, безжалостно путая мягкие завитки, и умолял: — Шерлок, бога ради, пожалуйста… — И снова резко взмывал навстречу — возьми меня, любовь моя, всего возьми.

Промежность затопило сокрушительно-жгучей волной, семя мощно рванулось, и Джон наконец закричал, освобождая легкие от бездны скопившихся криков.

*

— Тебе всё ещё нужен ответ?

Джон непонимающе и мутно взглянул. Тело блаженно стонало, каждое нервное окончание было наполнено наслаждением, негой, восторгом. Он невольно погладил мокрый, всё ещё эрегированный член, и поток похотливой дрожи пронесся от макушки до пят.

— О чем ты? — Язык заплетался, губы бессмысленно улыбались. — О, Шерлок… Какие ещё ответы? Меня трясет, и, будь проклято всё на свете, я не отказался бы кончить ещё разок. Сумасшествие… Не хочешь обнять меня и оторвать, наконец, от стула?

Но Шерлок не шелохнулся. Он продолжал сидеть на полу и всматриваться в умиротворенные, расслабленные черты, по всем признакам не собираясь ни обнимать, ни ласкать вздрагивающее от предвкушения тело.

— Шерлок, какого черта? Долго ты собираешься валяться у меня в ногах?

— Предпочтительно всю жизнь. — Он обхватил колени Джона, сомкнул их нетерпеливым рывком и спрятал лицо в уютной ложбинке. — Всю свою жизнь.

Счастье нахлынуло и затопило — огромное, бурное, невероятное. Джон наклонился и в порыве бесконечной нежности поцеловал волнистый затылок.

— Сижу перед тобой без штанов и при этом чувствую себя гребаным повелителем. Это здорово — повелевать таким неуправляемым сумасбродом как ты, — шепнул он, улыбаясь довольно и томно.

— Ты спросил, люблю ли я.

Шерлок поднял голову и заглянул в глаза — в самую глубину. Кожа мгновенно отозвалась сонмом мурашек.

— Я хочу признаться тебе в любви, Джон. Когда ты вошел следом за Майком, и я увидел тебя… Невзрачно одетый парень с психосоматической хромотой и больными глазами. Я был сражен и растерян. Думаю, именно тогда я и полюбил. Впервые и навсегда.

— Почему-то я этого не заметил.

— Ничего удивительного, — насмешливо хмыкнул Шерлок, но серьезность вернулась сразу же, стоило только Джону едва заметно отодвинуться к спинке стула. — Я и сам не так давно во всём разобрался. Сложно такое принять, особенно человеку, настолько далекому от чувственной стороны жизни.

— У тебя в самом деле никогда не было отношений? — осторожно спросил Джон, коснувшись пальцами впалой щеки.