Не могу остановиться: Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться

Исследование Марш побудило меня связаться с несколькими донорами почки в надежде понять, что ими двигало. Харви Майсел, основавший общественную организацию «Сеть прижизненных доноров почки» (Living Kidney Donor Network) в 2006 г., после того как ему самому была пересажена почка его жены, ответил, что, судя по его опыту, людей толкает на донорство вера («Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу», Евр. 13:16.) Но что, если побудительным мотивом для некоторых доноров является невыносимость мысли, что кто-то страдает и может умереть из-за отсутствия того, что он в состоянии дать? При такой мотивации тревожной природы акт донорства следовало бы расценивать как компульсивный, предпринимаемый ради того, чтобы избежать состояния, близкого удушающей панике.

Эми Донахью, стендап-комику из Феникса, было немного за сорок, когда женщина, которую она читала в Twitter, обратилась с отчаянной мольбой: ее мать нуждалась в пересадке почки и стояла в списке ожидания. Не согласится ли кто-нибудь стать прижизненным донором? Лишь отбив ответ: «Конечно, почему бы нет?» — Эми решила немного порыться в интернете, чтобы понять, на что она идет.

Мгновенное решение, принятое сердцем, а не головой, характерно для работы мозга, наблюдающейся на функциональных МРТ доноров почки и свидетельствующей, что ими движет острая восприимчивость к чужому страданию. «Откуда она берется?» — спросила я Эми. Она задумалась, пытаясь разобраться в себе самой, и признала, что друзья и родственники часто отмечают ее необыкновенную сострадательность. Скажем, когда мать выгнала из дома отца-алкоголика, восьмилетней Эми пришлось взять на себя заботы о младшей сестре. Ей навсегда запомнились бесконечные ужины, собственноручно приготовленные в долговарке. И тут ее прорвало. «Что за чертовщина случилась с человечеством? — вскричала Эми. — Когда мы разучились помогать друг другу? Люди даже кровь не хотят сдавать. Сколько в нас лицемерия! Когда я вижу, как много людей нуждаются в почке, то клокочу от возмущения!» Возможно, решение Эми отдать почку по просьбе в Twitter было продиктовано ее инстинктивной сострадательностью, но осуществить свое решение ее заставило более агрессивное чувство: зрелая, принципиальная решимость не быть одной из миллионов эгоистичных, самодовольных людей, которые ее приводили ее в ярость. Немного успокоившись, Эми добавила, что я должна еще кое-что знать о ее поступке. «Мне это дало больше, чем ей, — сказала она, имея в виду женщину-реципиента. — У меня нет детей». Бездетность заставила ее искать другой способ оставить на земле свой след, водрузить свой флаг, свидетельствующий, что и она жила на свете.

Я не хочу рассматривать любое явление через призму тревожности, уподобляясь герою афоризма Марка Твена, который, имея на руках лишь молоток, во всем видит гвозди. Однако, слушая Эми, я ощущала тревогу в основе ее стремления оставить что-то после себя, сделать что-то значительное. Этого хочет большинство людей, но лишь у некоторых эта потребность сопровождается глубинной тревогой. Тревога Эми не была патологической, но оказалась достаточно сильной, чтобы подвигнуть ее на благородный поступок.

Кара Езавич, успешный творческий работник в рекламной сфере, получившая множество наград и живущая в пригороде Чикаго, стала донором почки в 2010 г. в возрасте пятидесяти четырех лет. Она собрала всю информацию о выживаемости и здоровье прижизненных доноров и была абсолютно уверена в безопасности операции, однако дождалась, когда вырастут двое ее сыновей, — просто на всякий случай. Всякому интересующемуся она охотно объяснит, что

«прижизненное донорство — единственный способ сократить список ожидания и спасти жизни».

(Она стала участницей сложной цепочки, позволившей пересадить пожертвованные почки восьми пациентам.)

Поначалу Кара говорила только о деле: забрасывала меня статистикой (ожидание почки нередко растягивается на пять лет, в списке стоят десятки тысяч нуждающихся в пересадке, и пять тысяч больных каждый год умирают), сетовала, что слишком мало центров диализа и программ трансплантации информируют пациентов о существовании прижизненного донорства. На вопрос о причинах, заставивших стать донором ее саму, дала ожидаемый ответ: «Чтобы помочь кому-нибудь. Я хотела сделать что-то важное и знала, что способна изменить чью-то жизнь. Хотела, чтобы у кого-то появилась возможность жить, быть рядом с близкими, чтобы какой-то человек получил второй шанс». Однако этого хотят многие люди, не совершающие подобного поступка. Что заставляет доноров переступить грань, у которой останавливаются другие? Кара, принимавшая участие в исследовании Абигейл Марш с использованием МРТ, вспомнила фразу, которую часто повторял ее отец: «Почему ты так вовлекаешься в чужие проблемы, Кара?» Медленно, размышляя вслух, она проговорила: «Верно, я улавливаю эмоции других людей. Не могу смотреть, как кто-то страдает. Знаете фразу "чувствовать чужую боль как свою"? Думаю, это про меня».

Тревожные альтруисты