Не могу сказать "прощай" (СИ)

- Гарри согласилась на лечение? – Клара таращится на Джона так, словно он инопланетянин. – Поверить не могу! Если б ты знал, как долго я ее уговаривала, как упрашивала, на коленях умоляла, - Клара потрясенно качает головой. – Но Гарри и слышать ничего не хотела. Она вообще со мной не разговаривала, как только это случилось… Я пыталась сказать ей, что нужно отпустить, забыть, двигаться дальше. Знаешь, что она мне сказала? – Клара глядит на Джона с горечью. – Она сказала, что это был не мой ребенок. Поэтому, я так легко его забыла, а она его под сердцем носила девять месяцев… Боже, Джон, это так несправедливо, - Клара закрывает лицо руками, и Джон боится, что она расплачется. – Я хотела его так же, как и она, - Клара отнимает руки и смотрит на Джона несчастным взглядом. – Это был наш ребенок, и я до сих пор хожу на его могилу. А Гарри не была там ни разу после похорон, - Клара все же плачет, и Джон неловко обнимает ее, перегнувшись через столик.

- Успокойся, не плачь, - бормочет он, - я хотел попросить тебя, это же был мой племянник… - Джон кусает губы. – Своди меня на его могилу, пожалуйста.

Клара смотрит на него покрасневшими глазами с благодарностью:

- Хорошо. Когда?

- Прямо сейчас, - Клара опять кивает. – Только допей свой чай, - Клара поспешно берет чашку в руки и делает маленький глоток. – Как ты вообще? – Джон смотрит на нее с жалостью.

- Я встретила кое-кого, - произносит она уклончиво, - так, чтобы одной не быть.

- А к Гарри не хотела вернуться? – он жалеет, что спросил.

- Тысячу раз хотела, - признается Клара, похоже, ей давно уже нужно было выплакаться, - только я знала, что все бесполезно. Будут все те же обвинения, алкоголь, битье посуды и истерики. Ты не думай, Джон, что я лучшей жизни искала, я до последнего боролась за нее, просто это ад – видеть, как любимый и самый дорогой человек убивает себя.

- Может, тебе надо было бороться за ВАС? – Джон сам себе кажется иезуитом. – В смысле… Нет, ты не думай, я не осуждаю, - Джон сбивается. – Знаешь, я завтра к ней собираюсь, кое-какие формальности утрясти с клиникой, бумаги подписать по госпитализации. Мы могли бы пойти к ней вместе, если хочешь, - Клара моргает удивленно, а затем нерешительно отодвигает так и не допитый чай. – Если хочешь, - повторяет Джон, ожидая, что она откажется, но Клара кивает. – Хорошо, пойдем вместе.

- Как… Как тебе удалось уговорить ее? – Клара комкает салфетку, явно нервничая.

- Это не я, это Шерлок, - Джон улыбается, - не знаю, что такое он ей сказал, но Гарри согласилась.

- Значит, вы все же вместе, - Клара улыбается, - я всегда знала, что вы пара.

- Нет, - улыбка сбегает с лица Джона, - мы не вместе. Мы просто друзья. А у Шерлока есть жених.

Клара смотрит на него недоверчиво:

- Ты шутишь, - Джон отрицательно мотает головой. – Как ты смог такое допустить? – восклицает она. – Он же так любил тебя! А ты его! Вы были такой парой, - в глазах Клары мелькает отчаяние. – Боже, Джон, нет на свете любви, нет, нет… - она начинает плакать. – Раз уж и вы расстались…

- Клара, Клара, - Джон быстро бросает на стол деньги, поднимается и увлекает за собой рыдающую Клару, - есть любовь, поверь мне, есть. Это просто я – идиот, не увидел, не разглядел, пока поздно не стало, пока едва не потерял. Но я верну Шерлока, слово даю, сделаю все, чтобы мы стали настоящей ПАРОЙ. Ты веришь мне? Веришь? – и Клара кивает, размазывая по лицу слезы.

Поход на кладбище выматывает Джона. Он покупает белые лилии, которые смотрятся просто гигантскими на скромной плите с отсутствием даты рождения. Маленький не рожденный мальчик, с именем Джона и так и не сложившейся судьбой. Джон не может сдержать слез. Они стоят с Кларой на ветру, обнявшись, оплакивая разбитые надежды и утраченное счастье. Потом Джон провожает Клару до дома. Они договариваются, где встретятся завтра, чтобы вместе пойти к Гарри, и Джон уходит. Он идет пешком до гостиницы, чувствуя себя одиноким странником Грига, а начавшийся дождь усугубляет минорное настроение Джона. Когда он приходит в гостиницу, мокрый и продрогший, то застает в холле, у камина, мило беседующих о чем-то Шерлока и Виктора. Джон не может видеть этого притворства и обмана, у Джона нет сил улыбаться и быть любезным, у Джона сердце болит, и он, понадеявшись, что его не заметили, уходит к себе. Не в состоянии ни душ принять, ни переодеться в сухое, Джон стягивает куртку, промокшие ботинки, с отвращением скидывает носки и как есть, босиком, в прилипших к ногам джинсах и влажной рубашке, забирается на кровать, кутаясь в покрывало. Джон закрывает глаза, стараясь не думать ни о чем. Как вернуть Шерлока, он подумает завтра, отмечая правоту литературной героини в выборе этой формулы для всех жизненных обстоятельств, а сейчас Джону больше всего на свете нужно забыться, притвориться, что его нет в этом мире, и мира этого вокруг него тоже нет. С трудом, но Джону удается провалиться в короткий беспокойный сон.