Не мой, не твоя

Тут мне на сотовый позвонил юрист, уже второй раз за сегодня. Днем толком поговорить не получилось — рядом сидела Люда, а при ней не хотелось ничего обсуждать. Он сообщил, что заседание уже на носу, ну и напомнил, что я должна ему додать из документов.

— Значит, я от вас жду акт о жилищных условиях, справку о доходах и характеристику. Если у вас уже всё готово, могу заехать…

— Нет, я еще не подписала характеристику, постараюсь завтра всё сделать. Сегодня не получилось. Давайте завтра вечером созвонимся?

— Ну ладно. И всё-таки будет очень хорошо, если кто-то из ваших нынешних коллег сможет выступить в защиту. Сами понимаете, бывших коллег и соседей Тиханович обработал. Даже до участкового педиатра добрался. Так что…

— Я здесь особо о себе не распространяюсь, сами понимаете. Но один человек, думаю, не откажет. Казаринов Виктор Иванович, начальник отдела логистики.

— Очень хорошо. А ещё лучше будет, если и ваш непосредственный начальник согласится или директор…

— Нет, директор — вряд ли.

— Почему? Вы же говорили, что стараетесь, директор вас хвалил…

— Директор у нас вообще сменился. А новый… ну, он сложный человек.

— К любому человеку можно найти подход. Вы уж как-то постарайтесь наладить с ним отношения, покажите себя с хорошей стороны. Ну что я вас учу, вы и сами все знаете. И понимаете, как это важно.

Не успела я положить трубку, как дверь распахнулась настежь и в кабинет вполне по-хозяйски зашёл Тимур. У меня внутри тотчас словно струна натянулась и мелко-мелко задрожала.

Взгляд сам собой прилип к его белоснежной рубашке, к распахнутому вороту, к загорелой шее. Может, оттого что он такой смуглый, эта белизна почти слепила. Даже голову, казалось, наполнил белый шум.

Еле оторвав взгляд, я посмотрела ему в глаза. И как в омут нырнула. На несколько секунд мне вдруг явственно показалось, что передо мной прежний Тимур. Мой мальчик с горящими глазами. Внутри что-то болезненно дернулось и надломилось, и горло тотчас перехватило. Ещё мгновение, и мы бы… Но тут Тимур отвёл взгляд и вышел.

Вот только он тоже сейчас что-то почувствовал, я видела. И это разволновало меня куда сильнее, чем вчерашний конфуз. И лишь спустя минут десять до меня дошло, что я ведь могла попросить его подписать характеристику, он бы точно не отказал. А я вместо этого сидела и как дура пялилась на его шею. Дура и есть, раздосадовано выругнулась я на себя.

Ну ничего, завтра попрошу. У нас еще неделя в запасе. Главное — в чем я теперь совершенно точно убедилась — увольнять он меня действительно не собирается и ненависти ко мне не испытывает. От этого стало гораздо легче. Просто камень с души упал.

* * *

В пятницу я, наверное, единственная во всем офисе, ждала его появления. И если быть совсем честной, не только из-за характеристики.

Но Тимур не приехал.

Все радовались, конечно, но тем не менее стойко терпели до шести вечера, когда можно ринуться в буфет, где профком, как я поняла, накрыл столы.

Я туда даже заглядывать не собиралась, но меня выловил в коридоре Виктор Иванович Казаринов и уговорил спуститься ненадолго. Отказать ему было сложно.

Поскольку он меня привел, да и я тут мало кого знала, сели мы рядом. Он тут же начал суетиться, подавать канапе и бутерброды с икрой и мясом, и вина налить не забыл, которое я целый час и цедила через силу — кислятина была редкостная. Сам он намахивал водочку одну рюмку за другой, как, впрочем, и большая часть коллектива.

Мы с ним немного поговорили о том о сем, потом он на кого-то отвлекся, и я улизнула. Поднявшись в кадры, решила заняться поручением Тимура. Достала из лотка «расстрельный список», подумав вдруг: а он ведь вполне мог просто переслать мне его по электронной почте, но не стал. Распечатал и принес лично. Эта мысль невольно вызвала у меня улыбку.

В общем-то, это дело недолгое — отправить ему должностные инструкции каждого сотрудника из списка. За полчаса успею, подумала я и пробежалась глазами по кандидатам. И тут увидела фамилию: Казаринов В.И.

Черт… Как досадно, как жалко его… Сразу вспомнились слова его жены о том, что он нервничает, боится увольнения. И вот — пожалуйста. Он радовался, что завод перекупили и не закроют, а в итоге вон что получается…

Может, попросить Тимура не увольнять его? То есть нет, просто замолвить слово за него, рассказать, какой он добросовестный и опытный работник. Тимур ведь совсем не знает Виктора Ивановича…

Я вдруг разнервничалась, подошла к окну и с удивлением увидела, что пошел снег. Он кружил в вечернем воздухе как рой мошек и таял, едва долетая до земли. Асфальт влажно блестел в свете фонарей, но ветки кустарников и пожухшую траву уже покрывал белый налет.

Я всегда не любила зиму, а тут и вовсе такая накрыла тоска. Как представила, что пойду сейчас домой, точнее, в эту чужую, пустую и унылую квартиру… а впереди ещё два бесконечно долгих выходных, полных тоски и одиночества…

Вдруг за спиной с шумом раскрылась дверь. Я ещё не успела обернуться, но сердце уже подскочило к горлу и затрепыхалось.