Не мой отец

— Когда я увидела Камиллу, меня начало волновать только одно, — соврала я на ходу, придумав более-менее приближенную к реальности причину. — Изменял ли ты моей матери? Все, Женя. Больше ничего!

Мужчина распахнул рот, затем сжал его обратно. Так, что едва ли не раскрошил зубы. Его ноздри раздраженно раздувались, на лбу запульсировала жилка, а желваки заиграли, пока тот старательно собирался с мыслями.

— Да, у меня был роман с Камиллой длительное время назад. Это не помешало нам остаться добрыми друзьями, чтобы спокойно работать вместе. — отчеканил он медленно и по слогам, как умственно отсталому ребенку. Затем рвано выдохнул и внезапно выпалил: — Но я не изменял твоей матери, потому что… Потому что у нас вообще не было секса.

Меня словно кто-то ударил громадной битой по голове. Отшатнувшись, я поморщилась и зарылось лицом в ладони. Резко стало мутить, голова закружилась.

— Бог ты мой… Избавь меня от подробностей! — голос дрожал, глаза знакомо наполнились слезами. Прошло два года и любое упоминание матери до сих пор отзывалось болью в каждой клеточке тела. Словно кто-то сорвал корту с раны и из нее хлынула кровь. — Замолчи! Больше никогда об этом не говори!

— Ты вообще слышала, что я тебе сказал?! — удивленно прошептал Женя, с широко распахнутыми глазами. Он сжал мои предплечья и встряхнул, будто желая привести в чувство. — Я не спал твоей мамой, Марина! Ты не хочешь узнать, почему?!

— Почему?? — истерически рассмеялась я, сцепив зубы и глядя на него волком сквозь пелену слез. — Что «почему», Женя? Почему ты напоил меня каким-то магическим чайком и потрахался? Почему позволил думать, что первый сеанс психолога приснился? Почему не хочешь съезжать, когда я два года умоляю тебя об этом?!! — он ничего не ответил. Скорее всего потому, что под конец голос мой перешел на истерический крик. Только смотрел. Так, что даже желудок скрутило. Пронзительно, в самую душу. — Чтобы бы сейчас не сказал… Как бы не оправдывался… Ты последний человек, которому я поверю.

— Ох, Марина… Я бы так много хотел тебе сказать… — прошептал он и что-то внутри меня шелохнулось от надрывности его голоса. И это «что-то» мне категорически не понравилось! Сорняк, который стоило вырвать сразу с корнем.

Женя протянул ко мне руку, собираясь коснуться щеки и стереть слезу, но я отшатнулась назад, как от огня. Вскочила на ноги и вытянула указательный палец вперед:

— Убирайся из этой квартиры. Сейчас же, понятно? С психологом ничего не вышло. Ты обещал. Все!

Я поспешно уходила в спальню, как вдруг по комнате эхом разлился холодный бас:

— Нет.

Развернувшись в пол оборота смерила мужчину не верящим взглядом. От раскаянья и досады ничего не осталось, лишь леденящая душу решимость.

— Что «нет»?

— Нет, — повторил он с большим нажимом, — Я никуда не уйду, поняла меня?

— Но… — глаза растеряно бегали из стороны в сторону. — Расписка… Ты обещал…

— Я ее написал, я и аннулирую, — встав на ноги, Женя вальяжно проследовал ко мне, сокращая расстояния до минимума. Я не хотела показывать ему свой страх, потому не сдвинулась с места. Но никак не ожидала, что он положит свою ладонь мне на талию и резко притянет к себе. Мне приходилось закидывать голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Расстояние было слишком близкое. Буквально один кислород на двоих. — Это было до того, как я узнал, что ты тоже меня хочешь, Марина… До того, как узнал, как сильно ты течешь, стоит только поцеловать тебя… Кхем… В нужных местах. Черт, у тебя ведь даже сейчас соски встали! — мужчина злорадно улыбнулся и на душе у меня похолодело. — И знаешь, что я сделаю?

— Ч-что? — зуб на зуб не попадал, и дело был совсем не в холоде. Ладонь мужчины сползла на мою пятую точку, нежно ее поглаживая. Мои соски терлись об грудь Жени и даже сквозь толщину одежды с лифом я ощущала крепость его торса.

— Ни-че-го, — пальцы его до боли сжали мою попку, пока Женя театрально поджал губу. — Я подожду, пока тебе снесет крышу от возбуждения, и ты прибежишь ко мне сама. И не станешь прикрываться каким-то чаем и прочей белибердой.

Я саркастично рассмеялась, просунув ладони между нашими телами, что уже далось с трудом.

— Придется ждать до смерти, Женечка, — невинно заморгала. — Ой, я ведь забыла, что ты у нас старенький. Не долго ждать, получается, придется…

— Мне тридцать четыре, нахрен, — рыкнул он, выдавая с потрохами свое отношение к моим возрастным подколкам. Но тут же взял себя в руки, передразнивая мой тон. — Я знаю, о чем ты думаешь, солнышко мое. Но если ты и будешь с кем-то теперь, как ты выразилась, трахаться, то только со мной. Уж поверь, за этим я прослежу.

Моя челюсть едва об пол не ударилась от такой самоуверенности! Женя выглядел, как человек, собирающийся сдержать свое обещание. И это пугало! Гребанный придурок!

— Да ты… Ты… Чудовище!

— А ты ведьма, — мило улыбнутся тот, затем чмокнул меня в губы, наконец оставляя в покое. После чего спокойно проследовал в свою спальню. — Что уж теперь поделать? Никто не идеален. У каждого свои недостатки.