Не мой отец

— И не надо, — согнувшись в три погибели, Женя сровнялся со мной ростом. Теперь он был так близком, что мы буквально терроризировали один кислород на двоих. Я чувствовала его горячее дыхание на своих губах. — Я не могу тебе сказать, что будет через десять лет. Не могу дать стопроцентную гарантию. Но я точно знаю, что ты – моя женщина, Марина. Много лет назад я подвозил Тамару домой после свидания с отцом… Кажется, ты сидела у подъезда и ждала ее, потому что забыла ключи. Эта была та самая вспышка, понимаешь? Один раз и навсегда. Что-то изменилось внутри и только недавно я понял, насколько глубоко встрял в эти зыбучие пески… — Женя замер, испуганно сглотнул вязкую слюну и выдохнул так резко, словно перед падением в бездну: — Я люблю тебя и никуда больше не отпущу.

Кто-то словно выпустил очередь мне прямо в грудь, убивая на месте, парализуя. С губ сорвался стон, полный капитуляции. Я нежно накрыла дрожащими пальцами щеки мужчины, в пол голоса с трепетом прошептав:

— Ты даже представить не можешь, как сильно я схожу без тебя с ума. И, о, черт! Я чуть не совершила ужасную ошибку…

С глухим рыком Женя набросился на мои губы, терзая их словно оголодавший зверь. Он поднял меня над землей, вдавливая в стену позади весом своего тела. На мне было черное вязанное платье, облегающее, словно вторая кожа. Обхватывая ногами талию мужчины, я ощутила, как оно мгновенно подпрыгнуло до самой груди.

Руки инстинктивно сжали края черной рубашки, потянув их на себя, под пальцами затрещали пуговицы, с грохотом покатившись по полу. Женя грубо очертил изгибы моего тела, сминая кожу до легкой бодрящей боли. Я сдавленно зашипела, почувствовав натяжение на ягодицах. Мужчина одним резким движением разорвал тонкие колготы на две равные части, заставляя те чулками скатиться до середины бедра, а резинку остаться на талии ненужным лоскутком.

Края рубашки разошлись до половины, давая возможность провести ноготками по нервно вздымающейся груди. Напряженный пресс подрагивал под пальцами, кожа Жени была покрыта мурашками, мелкие волоски стояли дыбом.

С трудом оторвавшись от его губ, я оперлась лбом об его лоб, тихо прошептав:

— А еще я до безумия тебя хочу…

— Не поверишь, ведьмочка, — с глухой угрозой, многообещающе отчеканил Женя по слогам, — насколько сильно это взаимно!

Пока одной рукой Женя держал меня за талию, другая судорожно управлялась с бляхой. Ленивые и четко выверенные движения мужчины теперь стали судорожными и торопливыми. Нервными, безумными. Он с грохотом отбросил ремень в сторону, точно оставив на деревянном полу пару вмятин. Только вот это меня совсем не беспокоило. Лишь звук расстегивающейся ширинки и шлепка резинки боксеров по влажной коже.

— Ах! — вырвалось с губ хриплым стоном, когда по бедру меня ударил горячий, налитый кровью член. Медленно заполняя меня сантиметр за сантиметром, Женя не сводил с меня полного обожания взгляда. Стоило ему войти на полную длинную, как из глаз брызнули самые настоящие слезы, а эндорфины разлились по венам со скорость света. — Это… Это просто… Гхм…

— Знаю, детка, — Женя нежно накрыл мою щеку своей ладонью, заправляя за ухо выбившуюся прядь. Столько любви было в его серых глубинах, столько безграничной нежности, что мое нутро сократилось, сжимая достоинство мужчины. Веки его закатились, на лбу выступила испарина пота. Мужчина сделала первый толчок, отправляя им в параллельную вселенную. — Черт, Марина… Ты меня убиваешь!

— Прости, — пискнула в пол голоса. Хотя, положа руку на сердце: последнее, что я чувствовала во время глубоких резких толчков – это сожаление.

— Ха-ха! Прости, да?! — грудь Жени завибрировала от тихого немного сумасшедшего смеха, разбившегося по комнате бархатным эхом. Он снова и снова вколачивал меня в стену, вырывая громкие стоны и с вызовом глядя прямо в глаза: — Простить за то, что с момента приема у псевдопсихолога, у меня только на тебя встает?! Или за то, что ты такая охуенно сексуальная, что яйца уже синие?! О, а может за то, что я на столько на тебе помешался, что чуть не сошел с ума от ревности?

Мужское достоинство во мне словно становилось все больше, растягивая до предела. Я чувствовала Женю так сильно, как никогда раньше. Комнату оглушали громкие ритмичные хлопки, с каждой секундой становящиеся все громче и сильнее. Напряжение внизу живота стягивало мучительным спазмом, нутро напряглось до изнеможения.

— За, — мысли путались, сознание давно улетело куда-то на небеса. Далеко-далеко за облака. Откинув голову назад, я прикрыла глаза в немом вздохе и ощутила поцелуи у себя на шее, сменяющиеся укусами, пробирающими до самого нутра. — все?..