Не молчи...

— Я был здесь однажды. — Я чувствую небольшой укол ревности при мысли о том, что он был здесь с другой девушкой. Он берет меня за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Это одно из любимых мест моей матери. Я встречался здесь с ней и отчимом как-то вечером. — Бен наклоняется и целует меня в губы. — У них вкусная сангрия. Помню, тебе нравится этот напиток.

Я улыбаюсь.

— Ты опять со своей сан...

Бен качает головой и смеется. Подходит официантка, чтобы принять наш заказ на напитки, и мы еще некоторое время изучаем меню преимущественно с блюдами национальной кухни Испании, решая заказать несколько вариантов. Все, что перечислено в меню, звучит очень аппетитно. Я умираю от голода.

— Как часто ты видишься с мамой?

Лицо Бена мрачнеет. Черт. Очень тактично Ари, молодец!

— Извини, я не хотела... Ты не должен отвечать.

— Ничего страшного. — Он кладет свою руку поверх моей. — Эм... Они с отчимом много путешествуют. Он владеет частной авиакомпанией и сдает в аренду самолеты разным высокопоставленным клиентам. Мама звонит мне, когда они в городе, и мы встречаемся за ужином, но это бывает редко.

— Оу. — Я не знаю, что еще ответить, и чувствую себя глупо, задав столь личный вопрос. Поэтому пытаюсь сменить тему. — А где живет твоя бабушка?

Его лицо проясняется.

— Она живет неподалеку, в Сан-Марино.

— Ты жил с ней до поступления в колледж?

— Да, мама уехала довольно быстро после того, как умер мой отец, а я переехал к бабушке. Мне было восемь лет и, считай, она меня вырастила. — Я смотрю на него с удивлением. — Я собирался ездить в колледж каждый день от нее, не хотелось, чтобы она жила в одиночестве. Но бабуля решила, что я должен познать все прелести студенческой жизни, и сказала, что жить вдали от дома — неотъемлемая часть учебы. И я не смог ничего возразить. Она очень упряма, когда вобьет что-либо себе в голову. И, таким образом, я переехал в общагу.

Он еще больше начинает мне нравиться.

— Часто у нее бываешь?

— Стараюсь. Трудно найти время во время футбольного сезона, практики, занятий. Она звонит каждое воскресенье после посещения церкви и приходит на все домашние игры в сезоне. Ни одного матча не пропустила. Даже когда я был маленький. Сейчас, когда сезон окончен, будет проще видеться с ней.

— О, это так мило. Я только что влюбилась в твою бабушку. — Я наклоняюсь и целую его в щеку. Официантка приносит наш заказ, и мы приступаем к еде. — Хотела бы я посмотреть на твою игру.

— Да, я бы тоже хотел, чтобы ты увидела это. Этот сезон был хорош. Все еще странно осознавать, что я больше не буду играть.

— Никогда не думал заняться футболом профессионально?

— Да, но карьера футболиста будет недолгой. Я планирую поступать на юридический.

Я киваю ему, соглашаясь. Я не интересуюсь спортом, но знаю, что многие спортсмены заканчивают играть примерно в тридцать лет.

— Итак, Илай молчит, что у них с Вонн. Может, ты в курсе, что происходит? — спрашивает Бен, меняя тему разговора.

— Блин, я думала, ты знаешь что-то. Вонн прикидывается дурочкой каждый раз, когда я спрашиваю ее. Она просто говорит, что все хорошо, и все. Но, думаю, Вонн скоро расколется, не сможет долго держать все в себе.

— Расскажи мне немного о Вонн, — просит он.

— Если я расскажу, мне придется тебя убить. Или хуже — она убьет меня.

— О, думаю, я могу заставить тебя петь, как канарейка, — нежно шепчет Бен, целуя меня в шею. — Ну, милая, пожалуйста, — снова шепчет он.

Я стараюсь изо всех сил не наброситься на него. Его слова, произнесенные шепотом, вызывают восхитительное покалывание на моей коже и, если он не остановится, я накинусь на него прямо здесь.

— О, черт... но пообещай, что не расскажешь об этом никому, — выпаливаю я.

— Слово скаута, — улыбаясь, говорит он и поднимает вверх руку.

— Я что-то сомневаюсь, что ты был бойскаутом.

— Эй, я могу поставить палатку, — отвечает он серьезно, и я начинаю смеяться.

— Та, что в штанах — не считается.

— Послушай, веселушка... — Бен тычет пальцем мне в бок, заставляя извиваться.

— Ладно, ладно, перестань. Я расскажу.

Он кладет руки обратно на стол и самодовольно улыбается.

— Как-то ночью мы с ней смотрели документальный фильм на VH1 про супермоделей девяностых. У нее после этого фильма поехала крыша. Вонн собирала старые номера «Вог», «Вэрити Фэйр», «Элль» и все, что попадалось ей в руки. Каждый сантиметр стен в ее спальне заклеен плакатами.

Он смущенно смотрит на меня.

— Когда стало понятно, что она не будет выше ста шестидесяти трех сантиметров, Вонн решила изменить свое имя. Она отбросила букву «И» и заставила меня называть ее «Вонн», и, как ни странно, оно прилипло. Если она не смогла стать супермоделью, у нее хотя бы имя как у супермодели.

Бен выглядит слишком спокойным.

— Крутая история, братан.

— Задница, — говорю я и толкаю его в плечо.

Он начинает смеяться.

— Я шучу. Иди ко мне. — Он притягивает меня к себе и целует в щеку. — Прости, но это слишком хорошая история, чтобы молчать о ней.

— Я сказала, что убью тебя. Даже не думай, — угрожаю я, накалывая на вилку последний кусок мяса. Бен продолжает покатываться со смеху.