Не молчи...

Амели вздыхает, а Вонн закрывает глаза и качает головой.

— Черт, — бормочет Вонн.

— Он бежал за мной до машины, но я не хотела с ним разговаривать. Я даже смотреть на него не могла. Он все равно приехал и открыл дверь своим ключом. Бен клялся, что все было не так, как могло показаться, но я сказала ему уйти. И что, черт возьми, мне теперь делать?

— Тебе нужно поговорить с ним, Ари, — отвечает Вонн.

— Почему я должна это сделать? — выплевываю я, пытаясь контролировать свой гнев. Я уверена, после того, как я проигнорировала все его звонки и смс, Бен обратился за помощью к Вонн. Это написано на ее лице. Она общалась с ним, но боится рассказать мне.

— Ты должна выслушать его объяснения. Думаю, Бен говорит правду.

Я останавливаюсь и смотрю на нее.

— Ты не была на моем месте, Вонн. Ты не видела лицо этой суки, когда я вошла. — Я продолжаю шагать, сжимая и разжимая кулаки. Моя ярость достигает точки кипения. — Ты говорила с ним? Какими жалкими оправданиями он тебя накормил?

Она подходит ко мне и берет меня за руку, пытаясь успокоить.

— Бен так же сломлен, как и ты, Ари. Он сказал, что ты не отвечаешь на его звонки и сообщения. Он просто хотел знать, все ли с тобой в порядке.

Ком у меня в горле становится все больше.

— Хорошо.

— Послушай, я не говорю, что не отреагировала бы так же, как и ты, может быть, даже хуже. Это просто... Мария — мстительная сука. Ты взяла то, что, по ее мнению, принадлежало ей. Она была точно уверена, что Бен вернется к ней. Ты задела ее, поэтому она пыталась разрушить ваши отношения, и, наконец, добилась своего.

Я внимательно слушаю подругу и хочу поверить ее словам всеми фибрами души.

— Я так зла на него и так по нему скучаю. Я чувствую себя идиоткой.

Слезы текут рекой, и Вонн вытирает их большими пальцами.

— Я знаю. Бен изменился, Ари. С тобой он совсем другой. Ты не знала его раньше, и, если бы я не видела, каким он стал, все еще считала бы его бабником. Но мне кажется, в этот раз «поимели» его.

— Она права, поверь, Рели. — Я поворачиваюсь и встречаю взгляд моей сестры. — Я никогда не видела тебя настолько счастливой. Не позволяй кому-то разрушить все. Просто выслушай его.

Я вытираю лицо и киваю.

— Есть кое-что еще, — осторожно говорит Вонн.

— Что? — спрашиваю я, все еще пытаясь успокоиться.

— Пол сказал, что бабушка Бена серьезно больна.

— Да, я тебе рассказывала. Бен нанял круглосуточную сиделку.

— Нет, я имею в виду... — Она кусает губу. — В тот же вечер, когда он приходил к тебе домой с объяснениями, ему позвонили — состояние его бабушки ухудшилось. Ее отвезли в больницу, и всю неделю она то приходила в себя, то была без сознания. — Мое сердце болезненно сжимается. — Врачи дают ей всего несколько дней.

Развернувшись, я бегу по коридору в душ, а девочки следуют за мной.

— Я должна увидеть Бена.

Бен

Всю неделю я нахожусь в больнице. В тот вечер, когда Беверли позвонила мне, у бабушки случился приступ. Видимо, у нее они были постоянно, но она умоляла медсестер не рассказывать мне. Бабуля попеременно то находится в сознании, то нет. Я отказался уходить. На днях позвонил Пол, и я объяснил ему, что случилось. Он принес мне небольшую сумку с одеждой, которую я оставил в доме братства.

Я сижу рядом с бабушкой, взяв ее за руку. Размеренные сигналы аппаратуры убаюкивают меня, но я слишком напуган, чтобы уснуть. Что, если бабуля перестанет дышать? Что, если она проснется на несколько минут, а я упущу свою последнюю возможность поговорить с ней?

Бабуля — единственный человек, который когда-либо заботился обо мне. После того, как умер папа, мама была слишком занята своей новой жизнью, и бабушка взяла меня под свое крыло. Она никогда не относилась ко мне, как к бремени. Я держу ее теплую руку, ее грудь медленно поднимается и опускается. Большое количество аппаратуры, мониторов и трубок окружает кровать. Экран, на который я смотрю, контролирует ритм ее сердца. В течение последних нескольких часов он был неустойчив, и мое сердце начинает тревожно сжиматься.

Я еще не готов. Я эгоист. Бабушка не может оставить меня. Она — мой самый родной человек. Бабуля открывает глаза и медленно моргает. Усталая улыбка появляется на ее лице, и она слабо сжимает мою руку. Я осторожно прикладываю ее руку к своей щеке, отчаянно пытаясь бороться со слезами, которые вот-вот прольются.

Бабуля проводит большим пальцем по моей щеке, вытирая предательскую слезу, которую я не в силах сдержать.

— Мой дорогой внук, — тихо говорит она, ее дыхание затруднено. — Я всегда любила тебя, милый. Ты вырос очень красивым и умным молодым человеком. — Бабушка заходится кашлем, а затем продолжает: — Ты не смог бы сделать меня еще счастливее. Твой отец гордился бы тем, каким ты стал.

Я киваю, не в силах говорить. Она прощается со мной.

— Я так рада, что ты нашел красивую девушку, которая любит тебя. — Я смотрю на нее с удивлением. — Не удивляйся, я вижу это и в твоих глазах, ты ее тоже любишь. — Я вытираю слезы и опускаю голову. — Ты сказал ей?

Я отрицательно качаю головой.

— Я все испортил. Думаю, она меня больше не любит.

Бабуля гладит меня по голове и глубоко вздыхает.